— Огромное спасибо, Эссейл, за попытку помочь, но ты все же болван! Он же здоровее и сильнее тебя! — Она заставила себя улыбнуться, стараясь не показывать слезы.
Дракатон упрямо мочал, поджав губы. Весь день он пролежал без сознания, пропустил эпическую сцену — «взбешенная Айрин убивает хохочущего, улепетывающего Заррота». Наконец он очнулся. Он еще не до конца отошел от сокрушительного удара по голове, его весь день тошнило, не то, что ходить, сидеть не было сил, перед глазами с утомительным звоном плавали веселые разноцветные звездочки.
Айрин он волнения не могла перестать трястись. Дрожащими руками она опять и опять пыталась лечить дракатона. Его лицо было бледно синевато-зеленоватой бледностью, а зубы стиснуты. Айрин металась возле него,
— Ну хоть из ушей кровь больше не идет! Моргни, если слышишь меня, — с тревогой посмотрела, моргнул, — У тебя сотрясение похоже. Ну вот, опять температура поднялась! — Дала ему выпить воды. Дракатона опять вытошнило.
Подошел улыбающийся Заррот, облокотился о стенку телеги, на дне которой лежал Эссейл,
— Ну, очухался? Лежишь, болван? Лежи. — Повернулся к Айрин. — А ты кричала убил, убил! Вон, все с ним в порядке!
Помялся с виноватым лицом, улыбнулся:
— Ну извини, друг, погорячился, перепил я, вот и… Ну и ты тоже с кулаками на меня набросился, вот и… — С возмущением посмотрел на бледную Айрин, — мне тоже между прочим больно! — Показал большую царапину на ноге, — а меня никто не лечит!
— Иди, Зои попроси, — Айрин все еще сердилась на друга. — Идиот! Драконы, драконы, он только от смерти выкарабкался, а ты…
Эссейл нахмурился, перед глазами все кружилось, от дневного света больно резало в глазах, мутило: — «Драконы», — он задумался, будто проверял свой внутренний архив памяти, его взгляд расфокусировался.
Картинка возникла в его сознании всего на одно короткое мгновение, словно ему удалось на минутку заглянуть в окно, ведущее в другой мир.
Холмы и равнины сбегались к предгорьям, а предгорья тянулись к темным вершинам, отгораживающим широкие куски дальнего мира. Впереди виднелось ярко синее бескрайнее море. Красиво. Только через мгновение он осознал, что он видел эту картину сверху! Не с высокого балкона, нет, он летел!
Затем все исчезло и тут он почувствовал, что падает и потрясенный дракатон, со свистом рассекая воздух, свалился обратно в повозку. Дрожь началась и не прекращалась. Он лежал на спине, раскинув руки и вытянув ноги. Над ним распростерлось небо, покрытое белыми хлопьями легких облаков. Боль от потери становилась невыносимой. Небо вдруг показалось ему синей бездной, в которую он стремительно падает. Голова еще больше закружилась, желудок подпрыгнул, с тяжелой судорогой его начало тошнить. Айрин, заметив это, махнула рукой на кривляющегося Заррота, помогла дракатону перевернуться на бок.
— Потерпи, скоро пройдет, скоро будет легче — уговаривала она содрогающегося в конвульсиях мужчину, гладила его по голове.
Дрожащий дракатон снова улегся на спину.
«Что это было? Я летел на драконе? У меня был дракон?» — Он почувствовал невообразимую тоску. Полет! Он бы все отдал, только бы испытать это снова.
— Эссейл, он бы ничего мне не сделал, — через несколько часов ему, казалось, стало чуть легче, — мы, студенты, защищены печатью университета. Я только не понимаю, почему ты смог ударить Заррота.
Дракатон вскинул на девушку больные глаза, окруженные огромными синяками,
— А он почему смог? — Прошептал.
— Заррот очень сильный маг. Он может преодолеть печать…К тому же, после твоего удара, он защищался, а это легче, вот нападение — это абсолютное табу. Тебя отдачей должно было практически уничтожить…Странно…
— А что такое печать?
Айрин безмолвно вытаращилась на сумасшедшего дракатона,
— Ты что! Ты же не забыл что такое дерево или вода? — Дракатон, молча, ожидал объяснений. — Ну прямо слов нет, Эссейл, ты наверное шутишь, это знают все в мире, печать была изобретена магами Суларии двести лет назад и с тех пор все, слышишь, все в мире пользуются ею! — «все, кроме дракатонов, принадлежность расе написана на их лице», — Молчание в ответ. — Не помнишь? — Осторожно покачал головой. — Ну, я не знаю, чтобы даже такое забыть… Так, печать — это магическая метка, которая ставится главой рода или главой учебного заведения, или гильдией, мужем, ну и так далее… Печать — это символ принадлежности, ну и, конечно, защита. Без печати ты никто, беззащитная одиночка! Это страшно! Ты вне общества, проклятый, всеми отверженный отщепенец без права на защиту или закон. Но это также и гарантия выполнения тобой твоих обязанностей… Очень сильная, действенная гарантия…Также, эффективный инструмент наказания…