Все с интересом смотрели на продолговатые, овальные предметы, лежащие на металлических столах. Гарри поежился, он чувствовал себя так, словно перед ним открылись двери иного мира — мира абсолютного зла. От этих предметов хотелось убежать, от них веяло немыслимым горем и злом. Он, сильный маг, не боявшийся сразиться один на один со злыми волкосаками проклятой Индерской долины, почувствовал, что волосы на голове встают дыбом. Тьма, похожая на первобытную, обдавала ледяной прохладой, когда он смотрел на эти гигантские личинки, казалось, она рождает порывы странного колючего ветра, словно вся лаборатория дышала, казалось, он слышал голоса у себя в голове: «уничтожь, уничтожь, освободи, уничтожь…» — Гарри вздрогнул, обнаружив, что он, повинуясь неведомому черному приказу, уже сделал первый шаг по направлению к столам.
— Жутко правда? — Немного нервно спросил его молодой мужчина, стоящий недалеко от него. — В голове все гудит, так тянет уничтожить эту мерзость.
Гарри не удосужился ответить, не желая признаваться в слабости. Великий маг не может бояться.
— Сколько их тут?
— Двадцать три милард;
— Это может быть оружием? — С сомнением смотря на личинки-переростки, спосил Гарри, — «может созданное, чтобы навевать панику на вражеских солдат» — добавил он про себя.
— Мммм, пока не ясно, хотя эти… ммм… предметы, ммм… похоже имеют скорее органический характер. — Профессор целительского факультета Маррая Утка несмотря на свой маленький рост и не очень выдающуюся внешность, пользовалась огромным уважением среди студентов и коллег. — Я бы даже сказала, что эти существа, кем бы они не были, все еще живы…Судя по всему у них есть аура.
— Ради всего святого!
Шокированное молчание. Недоверчивые переглядывания.
Перед ними лежали большие продолговатые коконы, более двух метров в длину, обтянутые каким-то черным материалом, по своей форме напоминающие гигантские личинки муравьев-переростков.
— Я бы сказала они современники Великой кровавой войны.
Дардон взглянул на гостя искоса:
— В какой мере вы знакомы с историей?
Гарри передернуло от раздражения, очень, очень немногие смеют разговаривать с ним в таком тоне.
— Вполне. — Последовал холодный ответ. Но Дардон Корка уже забыл о нем, полностью погрузившись в исследование.
— Все параметры. Так… так… Очень интересно!
— Что?
— Я, конечно, могу ошибаться…Лафик посмотри сюда. — Молодой ученый послушно склонился. — Во имя Трех Пророков! Я наверняка ошибаюсь! Эта штука слишком стара… да не может этого быть… Маррая, что ты думаешь о данных сканирования полкапатона, это может быть то, что я подозреваю?
— Ммм…
Маррая Утка тоже склонилась над отвратительным предметом; несколько раз быстро моргнула песочного цвета ресницами, следя за сменяющимися волнами видимой только ей ауры.
— Ты не ошибаешься, — наконец объявила она.
— Возможно, вы двое захотите поделиться со мной великим прозрением? — Гарри явно раздражался и жаждал объяснений.
Выпрямившись, Дардон Корка посмотрел на Гарри, как будто увидел его впервые;
— Ну-у-у видимо, хммм… я, мы бы осмелились предположить, что это нам напоминает консервацию. Хотя до проведения всех анализов, это пока только предположение, можете называть это интуицией.
Гарри почувствовал разочарование. «А отчего тогда все в таком восторге?»
— Мне кажется, я ожидал чего-то… другого. Более масштабного что ли.
Консервация был старым, популярным и широко применяемым до сих пор, легким и экономным способом наказания преступников. Когда с помощью особого заклинания маг вводил казнимого в стасис. Заключенный застывал, каменел, как холодная статуя до того момента, когда заклинание оживления не было прочитано. Если начиналось это с преступников и врагов империи, то в настоящее время это переросло в модное хобби — коллекционировать разные виды животных и расс. В столице существовали целые галереи с такими застывшими статуями, куда любили приходить жители со всей Суларии — где еще ты сможешь увидеть Эльдрапа из вечнозеленых лесов с огромным луком в руках или ужасного Арагонта с севера в настоящих шкурах с каменным топором, или окаменевшего, застывшего в смертельном оскале ядовитых клыков волкосака. У богатых вельмож в отдельных комнатах были собраны свои собственные, частные коллекции статуй разных рас и животных, они скупали редких зверей, рабов и представителей разных народностей со всех концов света, чтобы потом придать их стасису, вели каталоги, сравнивали, обменивались экземплярами, покупали, продавали. Говорят, сам император обладал огромной коллекцией стасисов.