Рука Айрин потянулась к нему, прижала к себе его голову, а пальцы ее легли на его щеку, так что он должен был направить на нее пылающий оранжевым взгляд.
— Не верь им всем, я только твоя…
— Аларианта моя… Любимая…
Ее голубые глаза потемнели, стали цвета морской воды. Растворяясь в поцелуе, Эссейл едва успел подумать, что в жизни не был так счастлив, не испытывал такого пронзительного наслаждения…
Часть 3. Дворец Джинны
Глава 1
23 июня 2405 года
Наше время
Из письма маркизы де ля Манор
Милая моя Жози, я так рада, что Кастор наконец то объявил о месте проведения ежегодного выезда большой ежегодной охоты. Вся аристократия находится в чрезвычайно возбужденном состоянии. Ты даже не представляешь себе, открытие сезона на этот раз будет каком-то заброшенном то ли замке, то ли дворце на границе с северной Преядой. Герцог Гарридан Кардин с этими своими студентами уже там. Тема этого года бал-маскарад. Столица бурлит, все портнихи завалены заказами, дороги к северо-западу забиты экипажами. Суларская знать запрудила все дороги. Я выезжаю завтра. До скорой встречи на балу, я буду в маске роковой красавицы…
Твоя Мили
Июнь 2405 года
Второй день они уже шли по бывшим дракатским землям строго на юго-восток.
— Вверх, вниз, вверх, вниз… — ворчала Мелинда. — Ужасная, уродская земля. — Поднявшись на холм, они стали медленно спускаться на широкую равнину. Здесь, сколько хватал глаз, виднелись руины. Лиззи придержала коня, засмотревшись на них. В одних местах торчали только белые камни, в других угадывались очертания давно разрушенных зданий. На западе, у гранитного утеса, виднелись развалины двух высоких башен, рухнувших на землю у самого основания, точно подрубленные деревья. Снова вверх.
На белой разрушенной стелле, наполовину погруженной в землю Эссейл увидел полустертый рисунок, он вздрогнул, мужчину прошиб холодный пот и дыхание его участилось. Это был рисунок черного дракона на синем поле. Он знал этот рисунок, но не мог вспомнить, что он значит, и ему было очень больно. Он знал, что принадлежал этому символу и этот символ принадлежал ему. У Эссейла разболелась голова.
«Где же Айрин?» — Вот уже десять минут он не видел ее.
— Привал!
Студенты остановились на высоком утесе. Ребята пошли собирать хворост. Заррот прихватил два ведра, пошел за водой. Глен пытается разводить костер, безуспешно, сейчас придут маги огня и костер весело загорится, а пока можно полежать и отдохнуть. Оглянулся на пошатывающегося дракатона:
— Эссейл, помоги, мне нужен хворост для огня!
Вереса и Мелинда режут грибы на пне, которые дракатон помог ребятам найти, унюхивая их на большом расстоянии под восторженные восклицания пораженных студентов. Все заняты.
— Эссейл, только далеко не уходи! — Распоряжается Нед, он снимает поклажу с лошадей,
Дракатон углубился в редкий сосновый лес.
— Привет уродец, — низкий, тяжелый голос Заррота прервал размышления Эссейла. — Чего, испугался? Да, романтическая обстановка, только я и ты, и лес кругом. — Заррот молчал. Молчал и Эссейл. Тишину нарушал только стрекот кузнечика где-то под их ногами. Заррот задумчиво изучал дракатона, словно видел того в первый раз.
— А почему ты такой маленький и хилый? — Спросил он наконец. Заррот задумчиво попыхивал сигарой. — Дракатоны ведь огромные, а ты как синий, хилый стручок. Почему ты жив? — Заррот, казалось, забыл о присутствии мутанта, — Ты убил моих друзей, из-за тебя мы скачем по лесам, прячемся от мести твоих соотечественников, а ты невозмутимый такой, ходишь, обнимаешь мою лучшую подругу, разрушая ее жизнь! — Его спокойный голос постепенно переходит на крик. — Почему ты еще жив, трус? Тебе же незачем жить! Ты же разрушаешь жизни!
Дракатон спокойно молчал, ему нечего было сказать. Сколько раз он сам содрогался от бессмысленности своего существования. Проклятый, осужденный и отвергнутый своим народом, чужой всем. Толко одно держит его в этом мире — необходимость спасти Айрин. Потом он уйдет, его не держит ничего больше.
— Ты не трясись так, для тебя смерть — это счастье, я помогу тебе только. Смерть — это врата к вечной жизни. Тут бояться нечего. А для тебя, уродец она будет освобождением.