Дракатон и Айрин медленно пошли назад.
Они шагали, словно во сне, с этим чувством, которое поднималось в них, как волна, унося и завораживая обоих, как неизбывный душевный порыв, окрашенный улыбками сожаления и легкой печали.
Рука Эссейла чуть касалась бедра Айрин и это волновало ее.
И он чувствовал ее поступь совсем рядом, что вызывало в нем мучительное томление.
Завтра они вернутся в их уютную комнату, на их кровать. Время теперь потянется долго, наполненное ожиданием любви.
Айрин чувствовала себя слишком возбужденной и предпочла не присоединяться к гогочущим друзьям. Они села на высоком берегу озера, обняв дракатона руками и положив подбородок ему на грудь. Ее глаза скользили по металлической поверхности озера, над которым плавали тающие клочья легкого тумана.
Она ощущала себя счастливой, полной жизни, трепетной и нетерпеливой. И все было окрашено чувством томления, владевшим ею. Так же, как она радовалась самой любви, она радовалась ожиданию ее. Начинала сказываться сильная усталость, и Айрин чувствовала, что начала погружаться в неглубокую, чуткую дремоту.
Кай радостно шел за задумчивым Гленом. Как здорово они ушли от всех, несмотря на строгий запрет Николя не удаляться от лагеря. Но Лиззи своими ласками отвлекла грозного куратора и они улизнули. В праздничной, веселой и возбужденной атмосфере лагеря евронийских студентов, видя меланхолично-задумчивого любимого, страсть Кая разгоралась сильнее, а волнующее чувство возможной опасности, лишь больше распаляло его;
— Давай здесь, вот на этой полянке, — шептал он Глену, — здесь так уютно, — но тот лишь качал головой и продолжал целенаправленно идти вперед. Они вошли в лес,
«Но это ведь не опасно!» — Сейчас, когда солнце закатилось, и стало темно, мрачный лес выглядел грозно, Кай даже сказал бы зловеще, хотя это все ерунда, это тупой дракатон всех их запугал, — «сюда же ребята ходили на охоту сегодня!». Глен идет дальше, не отвечает на вопросы, точно их и не слышит, глаза его как-то бегают по сторонам, словно он знает, куда идет….
«…Будь покоен, я иду. Иду…Да, да, иду…Ха-ха-ха, ведь я уже только дух, дух…, и…, я теперь чувствую, наступает час, твои золотые нити тянутся ко мне, впиваются в голову, в сердце…, тяжело. Боги, как тяжело… Иду, при…» — Споткнулся, ничтожество сзади дергает его, что-то ему говорит, надоел, но бросить нельзя, принц его зачем-то хочет… — «Мой принц, твой милый скоро придет…» Остановился, оглянулся, он что, потерялся? Смотрит, перед ним нежная лилия, но это уже не цветок, а стройное, тело прекрасного юноши. Бледное лицо с большими печальными глазами и чуть-чуть розовыми губами, золотистые волосы падают красивыми волнами на грудь — «мой принц, пришел!» — Призрачная фигура тихо качается и с каждым движением растет и приближается, только тело его все еще прозрачно, точно соткано из серебряных нитей.
Вот он двинулся в их сторону, и лес вокруг наполнился ароматом и неуловимыми звуками волшебной мелодии. Движения Глен не улавливает; фигура точно плывет в воздухе…Все ближе и ближе; прекрасный юноша уже качается рядом с ним, что-то шепчет, но он не может разобрать слова, но Глен знает, он страдает, он так умоляет спасти его, освободить, а сделать то надо всего-ничего…Ему снилось, что он идет вместе с принцем по бескрайнему прекрасному лесу; их руки соединены, пальцы сплетены, как в нежном любовном пожатии. Он ничего не видит — все залито серебряным светом, прекрасные ароматы витают вокруг него и юноша ведет его, словно поводырь слепого;
Кай испуганно оглядывается. Лес становится темнее и непроходимее, сладкий запах тухлятины усиливается, Глен радостно улыбается чему-то, что-то бормочет, взял его за руку и уверенно ведет куда-то. Кай ничего не видит, однако каким-то непостижимым образом он чувствует, что над их головами и вокруг них собирается, сгущается что-то зловещее. Страх и опасение, поселившиеся в некотором уголке его сознания, нашептывающие ему о нависшей угрозе, были непонятны и незнакомы Каю, теперь к ним примешивались самые дурные предчувствия, похожие на суеверные страхи дикого Эссейла, Кай, цивилизованный аристократ, практически дипломированный маг, к своему потрясению чувствовал наступление неотвратимой беды.
Его пугает эта мрачная темнота вокруг. Кай ощутил какое-то легкое прикосновение к своему лицу и испуганно отшатнулся, успокаивая себя, что проход между деревьями всего лишь
затянут нитями паутины. Глен шепотом уговаривал его не останавливаться, не бояться, успокаивал, объяснял, что они всего лишь проходят сквозь тонкую незримую, но прекрасную вуаль. Вглядываясь в непроницаемую темноту, Кай увидел — или это только почудилось ему? — смутный сгусток еще большей черноты, замаячивший впереди во мраке впереди;