— Ты, это! У тебя рубашка клевая, — кивнул он рыжему пацану, — слушай, она тебе не нужна, вас все равно переоденут, и не разрешат носить гражданские вещи. Подари!
Рыжий неуверенно оглянулся на других, словно спрашивая, дарить, или нет, но все от наглости парня опешили, и молча отводили взгляды.
— Я, шаришь, только из малолетки откинулся, — продолжал наезжать тот, — сам посмотри, одеть нечего, родителей нету…
— А вдруг, не поступит, — вклинился Карамышев.
— Да поступит, ты че?! В натуре! Думаешь, зря вас в такую даль привезли? Если сюда попал — считай, что поступил!
— Нет, — покраснел рыжий, — мне носить больше нечего…
— Ну ладно, — поднялся со скамейки «уркаган» и презрительно сплюнул ему под ноги, — как хочешь, попер я, покедова…
Абитуриенты молчали, пытаясь переварить полученную информацию.
— Врет он, — сказал Карамышев, когда тот отошел подальше.
— У меня брат старший — кадет, — покачал головой пацан из Владивостока, — Два года назад окончил Уссурийскую кадетку, а сейчас в Благовещенске, в танковом училище учится. Он тоже про это рассказывал. А таких, как этот, действительно шпаками называют. Вон там, за забором — кадетский парк, где постоянно стычки с ними происходят.
— Да постоим мы за себя, нам только вместе надо держаться! — возмутился находкинский.
Мы долго обсуждали услышанное и строили планы, как будем противостоять старшекурсникам, чтобы не дать себя в обиду…
На следующий день началась подготовка к экзаменам. Учебники, учебники и учебники. Билеты, вопросы, конспекты… Мы зубрили теоремы, правила, законы физики, от чего пухла и начинала с трудом соображать голова. В эти моменты пацаны откладывали книги в сторону и шли на спортивный городок. Потягивались, отжимались, качали пресс, и когда мышцы переставали слушаться — возвращались к экзаменационной подготовке.
Я, как лежал с учебником по физике, так и прикорнул, как из забытья меня вырвал крик:
— Шпаки наших бьют!
Когда подскочил, то увидел, как Карамышев показывает рукой за казарму и поясняет:
— Тот, в наколках, рыжего за казарму повел, чтобы одежду отобрать!
Пацаны мгновенно подорвались и кинулись туда. Рыжий сопротивлялся и пытался отбиться от троих отморозков, но те повалили его на землю, двое держали, а третий пытался расстегнуть и стащить рубашку с абитуриента.
— Вон они! — радостно заорали пацаны, рванув на выручку товарищу. Шпаки, увидев несущуюся и орущую толпу, готовую разорвать их на части, бросили жертву и кинулись наутек.
— А ты молодец, молоток! — похвалил рыжего Олег из Находки, — Только зачем ты с ними сюда пошел?
— Да он один был, — вытирая с разбитого лица кровь, пояснил рыжий, — говорит, пойдем, поговорить надо…
— А ты уши и развесил, — засмеялся Олег, — ладно, всем наука будет, чтобы держаться вместе… Так что, пацаны, давайте договоримся, что никто со шпаками больше не общается, а если они снова появятся, то отлупим их так, чтобы забыли дорогу сюда!
Этого момента все ждали с нетерпением и страхом. Когда после каждого экзамена вывешивают списки с указанием результатов. Когда кто-то находит себя в списке выбывших… И плачут мальчишки. Конец мечте всего детства…
— Прощайте, пацаны! Все равно я буду офицером! Так что еще свидимся!
— Прощай! Удачи…
Последний экзамен — последний список. Ур-ра! Поступил! Телеграмма маме: «Поступил!».
— Коренев!
— Здеся…
— Не здеся, а надо отвечать — я! — сердито поправляет старшина четвертой роты прапорщик Шарапов, — Твоя кровать — вот, получи постельное белье, одеяло, обмундирование, сапоги, подшивочный материал…
— Карамышев!
— Я! — самодовольно улыбается тот, оглядываясь на меня.
— Получай…
Да как же пришить такие плотные погоны? Их и иголкой не проколешь? Ага, надо чем-нибудь давить… Наконец-то, пришил! Три иголки сломал! С нетерпением надеваю китель, с гордостью подхожу к зеркалу. И чуть не плачу от обиды — столько усилий, и все зря?!.. Один погон явно закошен назад. Снова иголки, нитки…
Как все-таки здорово, что мы вдвоем с Карамышевым попали не только в одну роту, но и в один взвод! Четвертый взвод четвертой роты! Рота занимает половину двухэтажного корпуса, который в царские времена являлся не чем иным, как конюшней, о чем свидетельствует силуэт когда-то огромных ворот, впоследствии заложенный кирпичом. На первом этаже расположены спальное помещение, умывальник, туалет, каптерка, бытовая комната. На втором — канцелярии офицеров роты и учебные классы на каждый взвод. Широкий холл на втором этаже является одновременно и местом проведения собраний роты. На стенах висят плакаты с портретами видных военачальников, руководства страны, но на самом центральном месте — Суворов!