Заключению бывшего сибирского диктатора и его премьер-министра в тюрьму предшествовали следующие события.
26 декабря 1919 г. поезд Колчака прибыл на станцию Нижнеудинск, где по приказу штаба союзных войск был задержан белочехами вплоть до особого распоряжения. «Дни власти Колчака были сочтены, — писал в своих воспоминаниях А. А. Ширямов, — стоило лишь без всякого риска пнуть его ногой»64. Именно это и сделали сначала союзники, поставившие крест на не оправдавшем их надежды адмирале, а затем белочехи, которые решили использовать головы Колчака и Пепеляева как выкуп за свой беспрепятственный выезд из Сибири. Оба они 15 января были переданы Политцентру. Передача происходила в присутствии члена Сибирского комитета РКП(б) И. В. Сурнова, а охрана Колчака и Пепеляева была организована Центральным штабом рабоче-крестьянских дружин. Под усиленным конвоем их доставили в губернскую тюрьму и поместили в одиночные камеры65.
В тот же день в городе узнали о продвижении каппелевцев. К началу февраля они подошли уже вплотную к Иркутску. Почуяв приближение белогвардейцев, активизировались контрреволюционные элементы. По городу разбрасывались портреты Колчака, черносотенные прокламации, восхвалявшие его и призывавшие к его освобождению, контрреволюционные листовки. При обысках во многих местах обнаруживали спрятанное оружие, боеприпасы, военное снаряжение. Были совершены даже две попытки похитить Колчака и Пепеляева под видом вызова их на допрос, с предъявлением фальшивых документов от имени ревкома. Имелись сведения о том, что в городе существует тайная контрреволюционная организация, цель которой — освобождение «верховного правителя» и его премьер-министра66.
Опасность положения до крайности усугублялась нависшей над Иркутском угрозой прорыва каппелевцев. Учитывая все эти факторы, Военно-революционный комитет 6 февраля 1920 г. постановил расстрелять Колчака и Пепеляева. Постановление заключалось словами: «Лучше казнь двух преступников, давно достойных смерти, чем сотни невинных жертв»67. В ночь на 7 февраля приговор был приведен в исполнение.
Когда председатель губернской Чрезвычайной комиссии большевик С. Чудновский, войдя в тюремную камеру к Пепеляеву, зачитал ему постановление ревкома, тот упал на колени и стал слезно умолять о пощаде. «Он уверял, — вспоминает присутствовавший при этом комендант Иркутска Бурсак, — что вместе со своим братом генералом Пепеляевым давно решил восстать против Колчака и перейти на сторону Красной Армии. Я приказал ему встать и сказал: „Умереть достойно не можете… ”»68. Вместе с Колчаком и Пепеляевым был расстрелян палач-вешатель, в период колчаковщины приводивший в исполнение смертные приговоры в иркутской тюрьме69. Их общий конец представляется символичным: все трое были беспощадными палачами трудящихся Сибири.
20 мая 1920 г. в Новониколаевске состоялся суд над другими, не успевшими сбежать белогвардейскими преступниками. В их числе на скамье подсудимых ожидали расплаты Червен-Водали — последний премьер-министр Колчака — и Клафтон — преемник Пепеляева на посту председателя Восточного отдела ЦК партии «народной свободы», один из главных заправил колчаковской пропаганды. Согласно приговору они были расстреляны 23 июля 1920 г.
Так бесславно завершилась кадетская эпопея в Сибири. Почти одновременно с падением колчаковского режима в феврале 1920 г. рухнула власть буржуазии в северных районах страны. Но на Юге полыхал еще пожар гражданской войны, и там осколки партии, «народной свободы» продолжали свою деятельность.
•Поздняя осень 1919—начало 1920 г. в южной части страны прошли под знаком победоносного наступления советских войск. Все нетерпимее становились противоречия внутри белогвардейского лагеря: между Деникиным и Кубанской радой, между Добровольческой армией и Донской армией и т.д. Острые внутриполитические конфликты не могли не отражаться на настроении казаков, составлявших значительную часть деникинского войска. ЦК РКП(б) искусно использовал эти противоречия, облегчая тем самым дальнейшее продвижение Красной Армии. В самом конце 1919 и начале 1920 г. одна победа следовала за другой: были освобождены весь Донбасс, Таганрог, Царицын, Новочеркасск, Ростов-на-Дону. Советские войска вышли к Азовскому морю, расчленив деникинскую армию на части: большая из них отступила на Северный Кавказ, меньшая — в Крым и к Одессе.
Последнее заседание ЦК партии «народной свободы» в Ростове, состоявшееся 28 декабря 1919 г., было одним из самых кратких за время его существования. И немудрено: сразу же по окончании заседания его участники в безумной спешке покинули город. Вышедшие в день освобождения Ростова кадетские газеты уверяли население, что волноваться нет оснований, что город ни в коем случае не будет оставлен белыми войсками: костьми ляжем, но не сдадимся70. «Катастрофа наступила настолько быстро, — пишет в своих воспоминаниях А. Борман, — что накануне приказа об эвакуации мы сдали белье прачке и потом выхватывали его из прачечной в мокром виде. Все, кто был связан с белым движением, бросились на вокзал…»71.