Ставлю пару булыжников на окно и спешно выбегаю из здания, по пути активирую Тотем Хозяина леса и начинаю окутываться слоями маны. Мчусь по дуге, захожу Федору в тыл, задача нетривиальная, действовать нужно быстро, но в то же время не потревожить противника. Благо в шкуре медведя у меня невольно появляется мягкая поступь дикого зверя. В общем картина следующая, перед нами моя база, далее к ней, высоко подняв голову, шпарит Уваров, ну и я в образе Михайло Потапыча аккуратно возникаю у него за спиной. Счет пошел на секунды, сейчас бретер меня обнаружит.
— Вух… — выпустил крошечную иглу и параллельно активировал Проныру.
— Вуууххх… вуууххх… — выпускаю по дуге два боевых плетения, не «бревна», но «копья», все серьезно.
— Крак, — первый магический снаряд уходит по дуге и выбивает нижний из двух камней, оставленных мной на подоконнике.
Верхний с шумом падает вниз, настораживая Уварова, параллельно Проныра создает в окне некую тень, которою при наличии воображения с натяжкой можно принять за обороняющегося кадета Соколова, ну а дальше подтверждая иллюзию со стороны здания прилетают два давешних «копья».
— Клац… клац… — Федор пренебрежительно отражает атаки своей сегментной чудо-броней и спокойно, где-то даже вальяжно идет к моему логову.
— РРРААААУУУУ, — а тут я со спины, в прыжке со всей дури бью двумя передними лапами, буквально срываю чешуйки магического щита и нанизываю горячую плоть на свои когти.
— Вууххх… вууххх… — дуэлянт пробивает по мне своей штатной двойкой, вот же гад сумел собраться с силами и оказать сопротивление.
— Клац… клац… — принимаю плетения на «зеркала», благо заранее ждал контратаки.
— РРРААААУУУУ, — буквально рву лапами бретера, пока он не всадил мне еще одну порцию боевой маны.
— Ммм… — Федор теряет сознание, а на шлеме загорается сигнал победы.
Выхожу из петли.
За внешней расхлябанностью Куракина на самом деле скрывался довольно талантливый, решительный боец. Александр успевал по многим дисциплинам, однако делал это не общепринятым способом, а шел к магическим рангам каким-то своим путем, за что и был неоднократно наказан плохими оценками, переэкзаменовками и прочими штрафами. Тем не менее преподаватели видели потенциал юноши, а потому не спешили отчислять из Первого кадетского корпуса, а многочисленные наказания должны были подготовить парня к армейской дисциплине, если тому доведется служить.
На самом деле Саша просто обожал магическое фехтование, умел и любил пользоваться площадными техниками, недурно и использовал ману в раскачке мышечного каркаса, только опять по-своему. Таланта и резерва «источника» хватало, чтобы быть в числе лучших кадетов Корпуса, однако своеволие, упрямство, постоянный поиск альтернативного решения ставили его в один ряд с обычными троечниками. Куракин считал магию неким творчеством, грезил о временах, когда колдуны могли самостоятельно создавать плетения, а не пользоваться готовыми заклинаниями древних. Он что-то пытался делать, но, не «видя», неизменно терпел фиаско…
Примерно также Александр вел себя в точных и гуманитарных науках, был умен, эрудирован, однако в речи постоянно сбивался, мог увлечься одной задачей и пропустить другие, мог по рассеянности не выполнить тесты на обратной странице экзаменационного листа. Ошибки вроде нелепые, однако классическая система образования подобного категорически не прощала. По его фигуре никак не скажешь, что это крепкий атлет, несуразный, кривой, но у него были развиты запястья, руки и ноги перетянуты жгутами сухожилий… в Куракине было мало агрессии и амбиций, а потому и спортсменом его считали никудышным.
Но вот что он откровенно не любил, так это верховую езду, ну не ладилось у Саши с лошадьми. Его любили собаки, ластились кошки, даже поросята в родном имении бегали за ним хвостиком, а вот с боевым конем Куракин справиться не мог, впрочем как и все его предки по мужской линии. Поговаривали даже о некоем проклятии, так оно или нет, но обязательная на Пажеском факультете верховая езда давалась разгильдяю с огромным трудом. И как будто специально экзаменаторы выбрали именно эту дисциплину на переаттестацию.
— И-го-го!?! — конь смотрел на наездника слишком умными глазами, своего у Куракина отродясь не было, поэтому брал свободного из кадетских конюшен.
— Ну что-ты миленький, — увещевал Александр, — Давай через кусты прыгнем и все закончится, я сам не в восторге от всего этого.