— Истинно! — не остался в стороне Пастух.
— Было!
— Свидетельствуем! — остальным аристо ничего не оставалось кроме как подтвердить мои абсолютно правдивые слова.
— Таким образом согласно Кодекса Кланов я обвиняю наследного принца Фредерика Гессена в необоснованном использовании своего привилегированного положения в целях неправомерного преследования меня графа Соколова, создания угрозы моей жизни и здоровью! — подвожу юридический базис под свои действия и мощно добиваю, — Готов доказать, что ранее не сталкивался с наследником Шведской короны, не имел с ним знакомства, личной или публичной переписки, не высказывался отрицательно относительно него, членов его семьи, и в целом величайшего и почитаемого мной государства северной Европы.
— Мы незнакомы и конфликта не имели, — склоняет голову все осознавший Гессен, тем самым облегчая процедуру.
— Ваши враждебные действия по отношению ко мне должны быть решены на арене, я требую сатисфакции! — завершаю ритуал.
— Я принимаю ваш вызов, — вставая с пола произносит принц Фредерик…
Драться с Соколовым прямо здесь и сейчас не стали. Тройка аристократов из-за конфликта с русским графом не могла взять на себя роль секундантов, поэтому принца Гессена поддержали князь Лев Радзвилл и граф Анджей Замойский. Они, как опытные в этом деле дворяне, переложили поединок на следующий день, сославшись на травму Фредерика. Шведы не солоно хлебавши, как и их союзники, были вынуждены поспешно ретироваться из таверны во избежание дальнейших провокаций, ибо услышав о конфликте, к месту событий стали стекаться представители русской аристократии, симпатии которой были естественно на стороне Михаила.
— Сын мой, объясни, что происходит, зачем ты так подставился? — отец, конечно, узнал об инциденте, за наследником Империи приглядывали со всех сторон.
— Мой Император, это дело рук графа Соколова, он самый настоящий дьявол, — ответил Гессен, — Нас просчитали, взвесили, оценили и безжалостно подставили!!!
— Отставить лирику! — взгремел Карл Железная Голова и по-военному четко потребовал, — Кадет, доложите по форме!
— Мы подготовились к первому вызову, сделали все обстоятельно, собрали солидную коалицию из поляков, прибалтов и многих других, пришли заранее, рассредоточились и все только ради того, чтобы Адольф Вангерсхайм потребовал сатисфакции, — стал докладывать дисциплинированный Фредерик, — Мои люди предварительно проверили помещение, однако Соколов заранее спрятался на крыше или верхнем этаже Таверны, в определенный момент якобы случайно сбросил мне на голову кувшин и дьявольским образом заставил Адама Левенгаупта и Георга Герца принять его за излишне назойливого официанта, по этой причине мои друзья не стесняясь в выражениях отогнали простолюдина прочь, что стало поводом для конфликта.
— Дальше! — нетерпеливо потребовал Император, когда наследник сделал паузу, в горле пересохло.
— Мои люди опрометчиво бросили ему вызов, тем самым они по факту выполнили требования статьи семьдесят восьмой Кодекса Кланов, согласно которой сюзерен, без причины натравивший своих вассалов на благородное лицо, лишается привилегий своего положения и обязан принять вызов на поединок чести, — завершил доклад Гессен.
— Ммм… но как все трое, где были ваши головы!?! — закричал Император, а динамик донес гнев повелителя до юных вассалов.
— Я вообще-то шел туда, чтобы сделать вызов! — ответил герцог Вангерсхайм.
— Кто мог знать? — искренне возмутился добродушный фон Герц, не верящий в столь коварную и продуманную ловушку.
— Он нас переиграл, — честно признался граф Левенгаупт и почти про себя пробормотал, — А ведь я предупреждал.
— И что теперь, можно ли отказаться от поединка? — уточнил Карл Железная Голова.
— Я дал публичное согласие, — последовал ответ принца.
— Поединок чести подразумевает и летальный исход, а граф Соколов — опытнейший головорез, — задумался Император, — Не нравится мне вся эта история, есть чувство что нас подставили!
— Но это мы шли на охоту, — напомнил Фредерик.
— Нас спровоцировал Винчестер, а ему будет выгодно, если Стокгольм лишится наследника мужского пола. Сейчас Норвегия и Дания смотрят в сторону Лондона, а если сын Генриха принц Крочбэк женится Ульрик Элеоноре, то после моей смерти весь Север отойдет Британской Империи! — Правитель сделал неожиданные выводы.
— А ведь мы сами просили Лондон об этом браке, — ахнул Адам Левенгаупт.
— Но какой резон русским подыгрывать своем врагу? — разумно подметил Гессен.