за ваши комментарии!
Они реально очень помогают в написании романа!
2
Горячо, обжигающе, на грани с болью. Тихий стон срывается с губ.
– Прекрати, не нужно!
Из-за плеча могу разглядеть лишь блеск глаз. Кошачьи или птичьи?! Не могу понять. Я растеряна. Меня обволакивает жар, дышать трудно. Язык чертит на спине узоры, зубы прикусывают и с силой оттягивают кожу на спине, шее, оставляя метки. Кто-то с силой втягивает запах, издает довольный вздох, потираясь об меня жилистым телом. Спиной чувствую взгляд, но обернуться не позволяют.
Руки, жесткие и грубые, проводят вдоль рёбер. Трансформирующиеся, как и сказочные оборотни, предпочитают наготу, одежда стесняет во сне, теперь же я хотела бы хоть лоскуток ткани, чтоб скрыться от неотвратимых, обрекающих на горение, ощущений. Когда наглые пальцы скользят вдоль овала лица, рычу и прикусываю захватчиков. Имей я возможность обратиться, откусила бы эти бессовестные куски плоти и вовсе. Нет, это не насилие, но на грани. Чем старше трансформирующийся, тем больше требуется самоконтроля, чтобы не сгореть в пламени чувств, не поддаться губительной, граничащей с животной, чувствительности и не скатится в бездумную похоть. Я кричу, по-кошачьи, отчаянно и громко. Я пока не тигр, заигравшийся котёнок.
Кожа дрожит, мышцы сводит судорогой, глаза подергивает трансформацией. Я просыпаюсь и с первым обжигающим вдохом трансформируюсь. Соскальзываю с кровати, в лёгком беспамятстве, подернутом дымкой сна и растерянностью, пошатываясь бреду, толкаю тяжелой лапой дверь, черные полоски на подрагивающем, хлещущем по бокам, хвосте, гипнотизируют. Двери в личные комнаты открываются в обе стороны, чтоб в любом виде иметь возможность покинуть замкнутое пространство и бежать, куда глаза глядят. Вваливаюсь в пропитанное родными запахами, знакомое до самых мелочей, пространство, прыгаю.
Сонный товарищ ловко ловит меня за шкуру и укладывает рядом, держит крепко, как кошки-мамы котят, даря покой и умиротворение. Тигры не стайные существа, но медведь рядом друг, защита, стена от невзгод. Третий месяц сумасшедших нагрузок, видимо, пошатнул даже мой оптимизм и воспитанную, выстраданную выдержку. Ни минуты отдыха, короткие перерывы на сон, множественные обороты, от всего этого не спасает даже обильное питание. Ответственность, изматывающий груз на плечах. Кажется, я начинаю понимать деда, желающего переложить императорские регалии на чужие плечи как можно скорее. Скоро мне исполнится семнадцать, у меня останется лишь год на предварительный выбор пары, существа, которое будет усмирять меня, укрощать животные порывы, не позволять срывать свой гнев на подчиненных. Но это будет через год, а пока я могу спать тёплым, мягким клубком со своим близким другом, моим дорогим мишкой.
ПыСы: Мне бы хотелось знать ваше мнение. Может есть какие-то вопросы?
3
Взгляд лениво скользит по танцующим за окном снежинкам. Первый снег, пушистый, белый, кружит и медленно опадает, делая всё сияющим и чистым. Уставшие мышцы ноют, подергивает травмированное на тренировке плечо, но сдвинуться сейчас с места кажется преступлением. Барт растянулся на полу и подставил голову под неспешные поглаживания, пальцы путаются в вихрах и так тихо, что почти хочется трансформировать уши и убедится, что мы не остались одни в общежитии.
Зима пришла. Лиана ходит в многослойной одежде, держится на одном упрямстве. Близняшки дожали гепарда до тесной дружбы, без интима, но с тёплым сонным клубком каждую ночь, когда удается проскользнуть в чужие апартаменты. Уже известная мне Латайра продолжает плести кружева сплетен. Не засланная ли она?! Дед хотел бы наладить более близкие контакты с соседями…
– Нам нужен отдых, – пробурчал мне в бок мишка, – ооотдыыыых, – сонно выдохнул, потом приподнялся, тряся головой как мокрая собака, выжался на руках, встал и, пошатываясь, поплелся на выход.
Нас ожидал первый Бал академии. Курсантов должны были посетить близкие, обещался появиться сам Император. А так типичное платье-блесточное мероприятие. Свесила язык, бе, еще во дворце осточертело такое времяпровождение, но за пару дней отдыха готова была дать потягать за хвост, не себя, конечно, что ж я совсем из ума выжила, но вот Барта, да. Улыбнулась собственным мыслям и сопровождавшим их картинкам, где кто-то очень смелый и, безусловно, бессмертный, тянет за куцый шарик хвоста обалдевшего медведя. Хохотала до болезненных колик в животе. Время стремительно приближалось к ужину, тряхнула рассыпавшимися по плечам волосами, вскочила и понеслась к умывальнику с мыльно-рыльным набором.