– Нет, у меня их обычно нет. Наоборот, приносит иногда продукты. Было как-то раз и вещи принес, чужие, я ему сказал чтобы больше так не делал.
– Артур, я ничего не имею против твоей веры, но не слишком ли ты доверчив и мягок? Ты же не был таким. Возможно, не так уж и неправ был Вяземский, пытаясь вытянуть тебя из храма? Ты мог бы сейчас тоже многого добиться, быть на солидной должности.
– Зачем? – поднял вопрошающе брови Артур. – Знаешь, всякая власть от бога, но с этой мне не по пути. Я не все тебе рассказал, нам пришлось и в кутузке посидеть в Одессе, и в Киеве мы не сразу устроились, с голоду чуть не померли. И никому не было до нас дела. А в храме встретили как родных, накормили, приют дали. И я не могу никому отказать в куске хлеба и крыше над головой.
– Да я и не предлагаю его выгнать. Просто нужно построже быть с ним, понятно, что воспитывать поздно, но в определенные рамки поставить можно. А с властью…, ладно, давай не будем. Не мне тебе дорогу указывать. Но с Вяземским помириться тебе нужно, Аня проговорилась, что он переживал из-за вашего разлада.
– Я на него зла не держу, да и не ссорился с ним. Его поступки тогда, в Киеве, были такие…, мальчишеские, я и сам виноват. Нужно было поговорить с ним, объяснить, а я тоже молодой был, глупый.
– Вот и славно! – обрадовался я. – Я написал ему в блокноте, где тебя найти и что ты ему расскажешь о моем появлении. Он ведь знает, что я был тогда в его теле?
– Рассказывал я ему, но он только посмеялся, – махнул рукой Артур. – Пусть приходит, теперь то уж должен поверить.
Легкий стук в дверь, почти сразу же открывается, входит Ванька. Увидев меня заулыбался, рад. Нет у меня времени заняться им, да и кто знает к каким изменениям это приведет. Пусть Вяземский сам с ним разбирается.
– Здравствуй, здравствуй…, - жму ладонь и задерживаю в руке, не отпуская. – Забыл вчера спросить, ты когда долг возвращать думаешь? На иконах заработал и снова все спустил на катране?
– Я верну, – покраснел Ваня. – А за иконы мне ничего не досталось, я был должен и Кривому, вот наводка и добыча пошли в счет долга. Теперь я с ним в расчете, больше никаких дел, и в карты больше не играю. Если поможете на работу устроиться, то с зарплаты сразу верну с процентами!
– Ты что делать то умеешь? Грузчик из тебя не получится, дохлый больно. Служить когда, осенью пойдешь? Ладно, придумаем что-нибудь, – почесал я висок.
– А охру золотистую почто не купил? – Артур разбирает принесенные краски.
– Не было, я завтра поищу в другом месте, – вскинулся Ваня. – Сегодня спешил, Ростислав Аркадиевич наказывал быть вовремя…
– Да, с красками вы без меня разберетесь потом, а к барыге я с Иваном пойду, – поднимаюсь, подхожу еще раз взглянуть на икону Романа, надеюсь, в будущем увижу ее только в соборе.
– Так может и я…. – нерешительно предложил Артур.
– С тебя он сдерет три шкуры, не умеешь ты с ними разговаривать. Ваня, сколько он заплатил вам за иконы?
– Так не только иконы были: подсвечники серебряные, лампадки, дискос, чаши, ложечки, – перечисляет Иван. Артур крестится отвернувшись.
– Так, так! Кривой вроде как верующий, а такой грех на душу взял, – качаю головой. – Или сходили, свечку поставили и все грехи простились? Остальное тоже выкупать?
– Нет у него остального, – хмуро буркнул Артур. – Поздно я узнал.
– Ну нет так нет, – легко соглашаюсь я. – Сами виноваты растяпы, как у них все не утянули. А отец Василий с вами в сговоре не был, за долю малую?
– Какой отец Василий? – выпучил глаза Ванька, – Мы стекло в окне вынули, даже в избу не стали влезать. До чего дотянулись то и забрали, благо оно у стены и лежало. А до этого полдня стерегли, дорога то одна у них.
– Это Семен Семенович нам с тобой возмездие, – подмигиваю Артуру. – Барыга не тот самый случайно?
– Не тот, – предостерегающе блеснул глазами на Ваньку Артур. – А тот грех я отмолил, за нас обоих.
– Так может мы с Ванькой сейчас барыгу грохнем, а ты за нас отмолишь? Щучу, успокойся, я даже денег ему дам. Нельзя мне привлекать внимание к этому делу, сами понимаете политику партии.
– Постой ка, – Артур полез снова под кровать, у него там походу все хранится. Поднимается, протягивает жутко знакомый маузер. – Вот, убить не убьешь, патронов нет, а припугнуть сгодится.
– Тот самый? – беру в руки. – Как вы умудрились сохранить? А патрон один был ведь.