- Зато некоторые считают, что замок нашей Академии обладает собственным разумом, - поспешил добавить привратник. - Только доказательств нет, - грустно закончил он.
Люди. Если бы у Кадии была голова, она бы неодобрительно покачала ею. Отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия.
Она гостеприимно распахнула парадные двери, приглашая новых учеников внутрь. Ближайшие десять лет они проведут под ее кровом, будут питаться едой, которую она создает, учиться в ее просторных светлых аудиториях, спать в теплых уютных постелях.
Стоило Ему переступить порог, как Кадия сразу почувствовала знакомое тепло. Кажется, это далекий потомок Кассиуса, ее лучшего друга. Она вглядывалась в лицо мальчика, подмечая знакомые детали, которые даже время оказалось бессильно стереть. Смоляные кудри, зеленые глаза. Одним своим присутствием мальчик делал ее более живой, хотя сам он об этом и не подозревал. Но его восхищенный взгляд, изучающий парадный холл, заставлял светильники сиять ярче. И в ярком свете стало отчетливо видно многое, на что Кадия сначала не обратила внимание: ребенок был худ, его одежда износилась, да и обувь не соответствовала не только сезону, но и размеру ноги. А серый приютский медальон, вывалившийся из ворота, говорил о том, что мальчик - сирота.
Что ж, это судьба. Этот выпуск будет особенным, решила Кадия. Потому что, детки, с вами будет учиться кто-то особенный.
Она придирчиво осмотрела стайку восьмилетних детей, жавшихся друг к другу, и запустила дополнительные бытовые заклинания, приводя в порядок одежду, залатывая прорехи, уничтожая грязь на всех новых учениках. А это что, вши? Фуууу, только не у меня!
Дети не сразу поняли, что произошло. Но когда в одном из зеркал отразилась их группа, опрятная, чистая, причесанная - крики восторга сотрясли стены Академии, вызывая легкую щекотку и новые живительные волны тепла.
У моего мальчика будет все, решила Кадия. Тогда она не подозревала, к чему приведет ее выбор. Просто не знала, что решение обзавестись ребенком - это как разрешение на то, чтобы твое сердце отныне и навсегда разгуливало вне твоего тела. Но он же будет внутри, думала она. А тут я точно смогу его уберечь. Защитить. Помочь. Научить.
И она следовала своему решению. Год за годом помогала мальчику по имени Ригер, которое в переводе с ее языка означало "Пробуждающий жизнь". Очень символично, думала она, пытаясь подтолкнуть его к изучению магии Созидания.
Но упрямый мальчишка мечтал, вопреки своей природе, стать боевым магом! Сказалось трудное детство, думала она, надеясь выбить эту дурь из его головы.
Ригер отлично учился, поражая преподавателей и сверстников своими талантами. Каждый магистр пророчил ему успех в своей области, надеясь, что перспективный ученик выберет именно его специальность. Но Ригер упрямо стоял на своем, даже не рассматривая такие варианты, как пространственная магия, целительство или предсказания. Осваивал базовые навыки, прилежно изучал детали, но не "загорался". Её мальчишка желал быть боевиком.
Но Кадия все равно надеялась, что он одумается. И хотя в этом мире о магии Созидания никто и не слышал, она надеялась пробудить дар Ригера в полную силу.
Годы шли, дар развивался, и в какой-то момент Кадия почувствовала, как парень неловко перехватил нити одного из ее заклинаний в столовой. Она сосредоточилась и завороженно следила, как Ригер усилием дара меняет начинку в пирожках, превращая так нелюбимую им печень в сладкое медовое повидло. Интуитивно, не понимая, что делает... Получилось! Сдерживалась, не вмешиваясь, хотя нарушенное плетение ужасно зудело. Смотрела и гордилась. Если бы у нее были глаза, то сейчас из них бы скатились две кристально прозрачные слезинки от щемящей нежности и гордости за своего мальчика.
Кадия приглядывала за всем их классом, знала, с кем дружит ее мальчик, а кто из зависти замыслил против него что-то недоброе. И ее забота приносила плоды! Не раз только благодаря Кадии ему удавалось избежать опасных и даже смертельных ловушек. Правда, сам Ригер об этом и не подозревал. Откуда ему было знать, что в родной Академии каждый камушек следит за ним и оберегает? Кадия только наблюдала, ничем не выдавая себя.
Но однажды летом, спустя семь лет после поступления, уже не мальчик, а молодой симпатичный парень, Ригер взобрался на самую высокую замковую башню, сел на парапет и свесил ноги вниз.
Кадия запаниковала, башня покачнулась, сбрасывая парня обратно на верхнюю площадку. Ишь, чего удумал. Балбес! Сердилась Кадия.