Снова касаюсь его и возвращаю все в норму. Волков смог лишь прохрипеть:
– Что это было?
– То, чем эта женщина тебя сделает. Да и любого другого.
После этого, я развернулся и вышел за дверь, столкнувшись практически нос к носу с Настей.
– Привет Рыжик. А ты знала, что подслушивать нехорошо? – я улыбнулся.
– Прекрати называть меня Рыжиком пожалуйста. Папа всегда так маму называл…
– Оу. Понятно. Теперь понятно. Хорошо, милая, не буду.
– И у тебя кровь…
Я машинально потер скулу. О, фига старик меня приложил. Даже руку разбил о мою пустую головешку…
– Это не моя. Ты лучше проверь как там отец. Мы немного повздорили, но сейчас хороший шанс для вас обоих поговорить и начать все заново. Каким бы он козлом не был, но он заслуживает немного семейного счастья…
Мое рыжеволосое солнышко только и смогло, что молча кивнуть, пряча глаза. А я медленной походкой, сутулясь, пошел в свою комнату. Что-то я устал…
Остаток вечера я валялся на кровати щёлкая телеканалы. Новости везде были примерно одинаковыми. Нападение группы террористов на больницу. Оперативное вмешательство полиции и ошибка их командира. Его фраза «С террористами – переговоры не веду!» спровоцировала последующее боестолкновение, унесшее сто тридцать четыре жизни. Свыше двухсот человек пострадали в той или иной мере. Не знаю, как обстоят дела в интернете, но судя по собирающимся стихийным митингам – общество бурлило. Общество возмущалось и общество оплакивало жертв. А ещё жаждало крови чтобы больше никто и никогда!
Оперативно были найдены и отданные под трибунал парочка генералов, заведующие этой операцией. Сняли с поста начальника полиции, инициировано разбирательство в МВД. Увы, сам командир подразделения спецназа погиб, так что избежал последствий. Поэтому на него не стеснялись вешать всех собак, хоть помогало это крайне мало.
Были сюжеты и о погибших, и о героях. Например, я с грустью узнал на одном из фото Неваляшку. Практически всё отделение реанимации было уничтожено, так что его судьба была предсказуема, но все равно, хотелось, чтобы он выжил…
Показали и Коновалова. А точнее как он, в обгоревшем пиджаке, вытаскивал из здания раненных. Показали и Вику, такую смешную на каблуках и платье, что практически во время боя и сходу выбравшись из личного авто – помчалась тушить пожар в детском отделении. И её же, грязную, оборванную, с копотью на лице, баюкающую парочку спасенных малышей.
К моему несказанному облегчению, выжил и Громов со своей женой. Оперблок где он готовился к операции, практически не пострадал.
Меня переполняла сложная смесь из гордости, горечи и сожаления. Горечь – потому что я невольно стал причиной всему этому. Как нельзя кстати, вспомнился телефонный разговор с Фунтиком и мои же слова, чтобы мы встретились в больнице. Гордость – за действия моих коллег и сожаление, что я не смог быть там. Плевать на последствия, но я бы смог спасти пускай десяток, но жертв было бы меньше. Обидно…
Я так и уснул. В одежде и с включенным телевизором.
Разбудила меня возня под боком. Кто-то с ужасающе ледяными лапками и пыхтя словно бурундук по весне, пытался согреться возле меня. Машинально обняв и притянув замерзающее тельце к себе, я зарылся носом в пушистую макушку. Пахло свежестью и чем-то сладким. Настя.
– Я уж думала, что околею тут до утра… – проворчала Рыжая, прижимаясь поплотнее ко мне.
– Что, так срочно тебе понадобился, что не могла потерпеть? – я улыбнулся в темноте.
– Хотела сказать тебе спасибо. Мы с отцом… наконец-то нормально поговорили, впервые после смерти мамы.
– Только всего? Поверь, я делал это не ради него.
– Я знаю. А ещё, как оказалось – прошлая Настя вела дневник. Ну, или личный блог, как посмотреть. Забавно было читать написанное мною, но не помнить этого. Представляешь, там даже фанфик был!
– Господи, надеюсь только не обо мне и каком-то парне?
– Неа. Тебе повезло. До парней она ещё не дошла.
– Уфф… Тогда я буду спокойно спать по ночам.
– Оказывается, ты занимал очень важное место в её жизни. Почему вы расстались?
– Дурак был. Понимаешь, в отношении её лечения, я повел себя непрофессионально. Доктор не должен ставить личное выше своего долга, но я поставил. Как итог – четыре пациента, которых я мог бы спасти, будь я чуть менее уставшим и измотанным. Четыре скелета в шкафу, что отравляли мне душу на протяжении нескольких лет…