Давящий груз на плечи пропадает, и я с наслаждением разминаю плечи, а противник занимает примерно ту же стойку что и я, только начинает серию мелких прыжков на носочках. Он умеет драться в отличие от меня. Плевать.
Мой неумелый выпад левой, он легко отводит, и я проваливаюсь, а он втыкает свой кулак мне в селезенку. Больно. Но мне плевать.
Периодически я пытаюсь остановить сердце своего оппонента, но он лишь улыбается, вероятно ощущая работу своего артефакта. Я даже попытался до него дотянуться, но был наказан сломанной рукой.
Враг играет со мной, но улыбка не покидает моего лица. Я ослаб от потери крови, шатаюсь от пропущенных ударов, падаю от очень болезненных серий, но все равно нахожу у себя силы подняться. Ещё раз. Потом ещё раз. С неизменной улыбкой на разбитом лице.
Врагу это не нравится. Враг злится и не понимает происходящего и его комбинации становятся все злее и болезненней. Вот он ловит меня в захват и ломает в двух местах руку. Больно. Удар в висок, гортань, печень. Больно. Больно даже несмотря на все мои усилия блокировать боль. Но я продолжаю улыбаться. И вставать.
Враг психует и его кулаки окутываются пламенем, а на плечи тяжелым грузом падает усиленная гравитация. К сломанным костям добавляются ожоги, и я кричу. Но харкая кровью, продолжаю подниматься и жду. Жду результата моей работы. Того крошечного микровоздействия на чужой организм, который я проводил с каждым полученным ударом, с каждым касанием к своему телу.
– Мне это надоело. Ты стал… Неинтересным. И раздражаешь, – сухо говорит мне мой Враг и следующая серия, окунает меня в воистину необъятный океан боли. Нет, БОЛИ!
Кричу и смеюсь. Давлюсь воздухом из раздробленной гортани и сломанной, потрепанной куклой валюсь на землю. Меня оттеснили практически с самого начала кромки сада, и я из последних сил поворачиваю голову налево. Надеюсь, Настя и остальные убежали…
– Я победил. – недовольно произносит Маркус. Ведь моя улыбка не покидает моего лица.
Сил не хватает, чтобы восстановить речевой аппарат, так что я лишь слегка покачиваю головой в жесте отрицания.
– Да сдохни ты уже наконец!!! – орет Маркус и в руках у него появляется огромный шар сжатого пламени.
Я улыбаюсь. Даже когда он начинает хватать себя за горло и синеть лицом, я улыбаюсь. Ведь я это сделал. Я – победил!!!
– Что ты… со мной… сделал?!!! – хрипит представитель сильнейшего Рода в Альтерре.
Молчу. Даже когда он рухнул на колени возле меня, молчу. Лишь когда он упал рядом со мной, мои губы шевельнулись и произнесли всего одно слово:
– ТЭЛА…
Да. Тромбоэмболия легочной артерии. Каждый раз, когда он бил и ломал мне кости, я создавал в его кровеносных сосудах крохотный тромб. Потом ещё один и ещё. Каждый из них, разносясь по артериям и венах, потихоньку слеплялся с другими такими и постепенно рос… А самые крупные из них, я создавал в венах нижних конечностей, которые отрываясь от стенок сосудов, попадали с кровотоком в нижнюю полую вену, затем в сердце и через него в лёгочную артерию, закупоривая её… Как итог, мгновенное развитие инфаркта лёгкого и последующая, прогнозируемая и неотвратимая смерть от удушья…
А тот артефакт не сработал, потому что он не был готов справляться с условно-естественным процессом. Да, любое прямое вмешательство в работу органов он пресекал, но, когда сам организм вредит самому себе, что он может сделать?
Я лежал на спине и повернув голову, наблюдал за мучениями своего противника. Не потому что, я испытывал удовольствие от его мучений. Нет. Я хотел запомнить этот момент, когда я впервые и сознательно использовал свой дар, свои способности для того, чтобы забрать чужую жизнь. Наверное, я бы мог его спасти… Хм. Наверное… Но я не сделал этого. Просто, потому что снова поставил личное выше профессионального долга.
– Ненавижу… Я вас всех ненавижу!!! – синюшные губы едва шевелились, слова были практически неслышны, но вот дрожащая рука с зажатой оранжево-красной бусиной, были красноречивей любых слов. Я попытался откатиться в сторону, но последнее что я увидел это слепящий, всепоглощающий свет и жар… Мир погас.
Эпилог
Анастасия Волкова.
Мы бежали. Бежали как могли, но все равно медленно. Папа был без сознания и оттого постоянно выскальзывал из рук. Хоть Толик пытался мне помочь, но мы больше толкались и мешали друг другу. Белла… бежала механически, словно робот, с пустым, ничего не выражающим взглядом. Мы начали бежать, когда начался бой этого Маркуса и неизвестного в каких-то ленточных тряпках, что летал по воздуху.