Она взяла прядь своих волос и начала играть с ней, а на ее лице появилась улыбка. Грязный ход, но рабочий. Я закатил глаза, сделав вид, что меня это раздражает, но открыл пошире дверь.
— Заходи, тут, конечно, не убрано, но и я гостей не ждал.
Мы прошли в мою погрязшую в бардаке комнату. К своему удивлению, я смог найти конспекты достаточно быстро. Апата же в это время прошлась по всей комнате и, окинув ее взглядом, усмехнулась. За этим последовал мой недовольный кашель, и я передал ей записи.
— Чай? Или может кофе? Или ты спешишь?
— Не спешу, первая пара все равно философия, а там не отмечают, да и я не против познакомиться поближе.
На ее лице вновь появилась лучезарная улыбка. Раздражает, но я привыкну. Всегда привыкаю.
Мы общались несколько часов и за разговором не заметили, как пролетело время. Никто из нас не пошел на пары, однако у Апаты это был первый пропуск всего дня, а у меня… Даже не счесть. Я висел в списках на отчисление ещё с октября, однако выкинуть из универа меня не получилось — я закрыл сессию на отлично. Сказать, что преподаватели были в шоке — это ничего не сказать. Но для меня не было ничего удивительного. Ещё на последних годах обучения в школе я понял, что намного лучше учусь сам, однако поступить всё-таки пришлось, иначе меня бы ждала армия.
Наша беседа подходила к своему логическому концу, что меня, несмотря на занимательность своего собеседника, радовало. Потянувшись, я встал и прошелся к холодильнику. Перед тем, как все-таки открыть заветную дверцу великолепной машины с едой, мне пришлось собрать свои уже достаточно длинные волосы в пучок. Вообще я успел порядком запустить себя: волосы уже были до подбородка, сама же борода отросла значительнее, чем мне хотелось, и, хотя мое лицо все еще было усыпано веснушками, будто я подросток, выглядел я лет на тридцать, по крайней мере, мне так казалось.
Моя рука все-таки дернула дверь холодильника, однако, окинув взглядом содержимое, я разочаровался — там было пусто.
— Ты оказался намного умнее, чем я думала, — внезапно выдала Апата, но хоть это и был комплимент мне, в ее голосе слышалось больше довольство собой, нежели мной. Я решил не обращать на это внимания.
— Благодарю, мне это льстит, но тут ничего удивительного. Я учусь постоянно, практически, с перерывами на депрессивные вечера и приступы апатии.
Девушка продолжала улыбаться, словно пропустив последнюю часть моего предложения мимо ушей, а после глянула на часы. Осознание пропуска полного учебного дня лишь позабавило ее. Апата перевела взгляд с часов на меня и предложила встретиться сегодня вечером. Я согласился. Назначили встречу на восемь вечера у кофейни, и меня вновь настигло одиночество.
Свидание с ведьмой
На часах шесть вечера. У меня есть еще пара часов до свидания со своей новой знакомой, а это значит, что надо привести себя в порядок. Путь мой лежал в душ. Горячая вода стекала по моему телу, и я почувствовал, что все еще живой. Мои волосы намокали, голова становилась тяжелее и вскоре я уже уперся ей в стену. Горячая вода и пар успокаивали меня, даря полное расслабление.
Вскоре, переборов желание навсегда остаться в воде, я вылез из душа и, вытерев себя, стал сушить волосы. Прекратив в один момент эту пытку горячим воздухом, я достал резинку, собрал свои кудри и принялся разглядывать свое лицо. Мои карие глаза хоть и выглядели хорошо раньше, сейчас были просто ужасны. Они были такие красные, что казалось, будто бы капилляры могут лопнуть в любой момент. Радовало, правда, что прыщей на моем лице уже почти не было, виднелось лишь несколько небольших шрамов. В целом, мое лицо можно было счесть достаточно привлекательным, хотя кто я такой, чтобы говорить об этом…
Чем дольше я смотрел на себя, тем большее отвращение испытывал и тем больше убеждался, что та мимолетная идея о своей привлекательности была просто наиглупейшим заблуждением, которое мой мозг допустил только из-за приятной беседы с Апатой. Тем не менее я все-таки решил, что побриться будет не лишним, я оставил себе небольшую аккуратную щетину, потому, как если бы я побрился под ноль, то выглядел бы совсем как школьник.
Быстро выйдя из ванной, я распустил волосы и накинул на себя чистую одежду. Точнее ту, которую еще можно было назвать чистой. Это были черные брюки и черная рубашка, все то, что я надевал на то множество похорон, где мне пришлось побывать. Подойдя к окну, я закурил и стал любоваться вечерним городом. Легкий прохладный ветерок обдувал меня, но я чувствовал, как становилось холоднее, и уже предвкушал эту прогулку по морозному городу.