— Сама-то наверняка почуяла, — пожал я плечами. — Могла бы и предупредить.
— Смутно, — призналась девушка. — Кай, хватит мучить нашу проводницу! На ней же лица нет! Окаянный.
Я наспех состряпал удивленное лицо — и тут же услышал смешок со стороны моих товарищей: наверное, изумленный волк выглядел достаточно необычно. Отмахнувшись от этих взрослых детей, я насторожился: действительно, моя пленница совсем сникла, осела на землю. В душе ее боролись два чувства: желание свободы и чей-то приказ. Приказ лечь и умереть.
— Спящие боги! — выругался я.
Потусторонний мир принял меня быстро и легко. Наверное, для зрячего переход был бы более заметен: открывались новые чувства, в то время как привычные уходили на задний план. Проще говоря, мне было легко и привычно в мире нематериальном.
Нить, что шла к девушке, изменилась. Из слабой, тусклой она вдруг стала сверкающей, засияла мощью и силой! Стиснув зубы, я попытался порвать ее. Но куда там. Мою руку эта призрачная нить обожгла вполне ощутимо, и не сказать, что мне это понравилось. Но у меня есть такая особенность, чем сложнее препятствие, тем я становлюсь сильнее. Чем больше меня пытаются задержать, тем я упорнее.
Кинжал, в котором была заключена душа волшебницы, вмиг оказался в моей ладони. Небольшое усилие — и сущность девушки оказалась на свободе, после чего буквально насильственно соединилась с ее телом. Я смутно понадеялся, что сделал все правильно: ломать не строить, а созидать я умел лишь простейшие амулеты…
Нить дрогнула от неожиданности: только что на месте волшебницы была лишь оболочка, пустая кукла, и вот встречайте — самая настоящая Ледяная, во всем своем гордом недоумении. Воспользовавшись моментом, я схватился за эту нить, не обращая внимания на боль, и, нащупав слабину, разорвал эту связь между богом и человеком.
— Что… Что такое…
Волшебница явно ничего не понимала, и это доставило мне немало удовольствия. Лучшая лесть — искренняя похвала. А лучшая похвала — это похвала без слов. Я галантно поклонился:
— Госпожа, временно вы не моя рабыня. Пришлось пойти на некоторые жертвы… Но я готов сию же минуту исправить это недоразумение! Или ты, — голос мой стал из насмешливого жестким и серьезным, — уже в полной мере насладилась бездушным состоянием?
Еще до того как она кивнула, мне было известно: в ближайшее время желания меня предавать и обманывать у нее не возникнет. Может, потом, в будущем… Но до него надо дожить, а человеческий маг без амулета — ничто.
— Я избавил тебя от чрезмерной опеки Килхейдхеера, будь проклято в веках его имя! — Я сплюнул, и впрямь почувствовав отвращение к этой жестокой бессмертной сущности. — Меня интересует одно, сможешь ли ты сейчас провести нас к своему богу?
— Я проведу вас, люди равнин, — кивнула она, вздрогнув. Без опеки бога она постепенно теряла уверенность фанатички, обретая взамен волю к жизни. — Если вы не подарите камням этих гор свои кости…
— Это она нас оскорбила? — поинтересовался Киран.
— Или похвалила? — предположила Тайсама.
— Мысль меня посетила, что нет правого в вопросе сем! — торжественно объявил дрожащий от холода Ширра. — Ибо как младенец чиста она помыслами и честна с нами…
— Я не слишком понимаю речи дрожащего человека, — обратилась ко мне волшебница, пытаясь держать себя все так же сурово и холодно. Не сказать, чтобы у нее это получалось — один только вид воинов с волчьими головами пугал ее.
Мы двинулись дальше, а враг все приближался. Собственно, наш отряд также прикладывал усилия, способствующие нашей скорой встрече. По правде говоря, мне становилось не по себе, столь много магов я ощущал во вражеском отряде. Смутное чувство непорядка меня не покидало.
— Тай, Киран, — негромко произнес я, — готовьте людей к бою, что-то мне здесь не нравится.
— Мы под иллюзией Ширры, — нахмурилась Тайсама.
— Ни глаз, ни ухо человеческое сквозь морок мой, реальный, как изморозь сегодня утром, не проникнут! — подтвердил Ширра.
… И вот дорожка вывела нас в небольшую долину. Пустынная, лишь небольшой, покинутый храм нарушал живописный пейзаж. Нам предстояло пересечь сие природное образование, к тому же воины уже изрядно утомились. Поэтому в мои планы входило мирно пропустить ищущих что-то (или кого-то) воинов севера.
Мой отряд отошел в сторонку, прижавшись к горе. Тут же несколько человек отправились на разведку: неплохо было бы найти пещеру, развести там огонь — в общем, устроиться на отдых. Я как мог пытался побороть тревогу. Как вскоре выяснилось, напрасно!