— А что за заклинание?
— Не торопись. Твой предок был одним из таких людей. Он был другом одного абаттца, был им спасен, позже мы помогли ему разбогатеть, в результате чего он стал лордом. Предок твой, кажется, Кархат Клен, был человеком чести и согласился принять участие в этой авантюре с заклинанием. Обряд был совершен, лорд дал клятву, которая передавалась всем лордам Клена по наследству: «Не щадя жизни защищать ребенка с глазами Абатты!» Поэтому тебя так и защищали, кстати.
— Неприятно, когда из-за одного человека погибают многие, — угрюмо сообщил я.
— Да, эти многие умерли за тебя. Но несколько поколений, благодаря тебе же, жили в замке Клена весьма хорошо и привольно, — возразил алхимик. — Ладно, продолжим. Заклинание было такое: каждая пара кхае, из тех, кто остался жив, посредством магии отдавали своего ребенка человеческому роду, чтобы спустя века тот родился в хорошей, богатой семье и смог окрепнуть, подрасти без особых бед и проблем.
— Сами бы родили и воспитали, — пробурчал я.
— Я же уже говорил, этот план с «родили и воспитали сами» был неудачным — за все это время, с затопления Абатты, только три ребенка выжили! Да и с рождаемостью у нас не так, как у людей. Когда-нибудь узнаешь. В общем, заклинание удалось. Только беда оказалась в том, что про Абатту не забыли и спустя века — сам прочувствовал это на себе. Мы рассчитывали на короткую память людей, но кто-то остался верен традициям ненависти и вражды. К тому же мы потеряли большинство людей из родов, скрепленных клятвой. Да и время рождения первого ребенка наступило неожиданно — заклинание должно было действовать еще сотню лет. Нас самих осталось мало, всего лишь одиннадцать кхае, поэтому было сложно искать таких, как ты, спасать всех. Тебе повезло, как и твоей подружке. Некоторым повезло больше — их сразу нашли абаттцы. Некоторых убили.
— У меня возникает только один вопрос, — пробурчал я, перегруженный информацией. — Как ты со своими фиолетовыми глазами умудряешься скрываться среди обычных людей?
— О, — рассмеялся Нерре. — Я вообще-то алхимик, с магией у меня плохо. У каждого абаттца свои способы маскировки. Тебе судьба «помогла», девушка ваша, воительница, поступила проще. Кто-то использует магию, таких большинство. Иллюзии, скажем. Некоторые — Воздух. Но в магии есть изъян: у людей тоже есть волшебники, и некоторым из них редко, конечно, но удается разоблачить кого-нибудь из кхае. Я же поступил куда проще. Алхимия, Каэхон, это не только забава стариков. Сама природа кхае сопротивляется изменению цвета глаз: даже хорошим магам приходится попотеть. Мне пришлось потрудиться еще дольше, но в итоге я создал капли для глаз, изменяющие их цвет. Так что сейчас у меня просто черные глаза.
— А не поделишься? Для Тайсамы.
— Поделюсь, — кивнул он. — Но действуют капли недолго. В лучшем случае двое суток. А сделать большой запас не получается — нужны редкие травы, многие привозят издалека, только по заказу. И самый большой минус — готовые капли можно хранить не больше недели, после этого они приходят в негодность. Так что к вашему уходу я дам одну порцию, больше — смысла нет.
— Спасибо, — поблагодарил я. — У меня много вопросов…
— Ничего страшного, — успокоил меня Нерре. — У тебя их всегда будет много. А у меня в горле пересохло. Пей, — поставил он передо мной стакан с пряно пахнущей жидкостью, по запаху ну никак не напоминающей чай. — Куда вы сейчас направляетесь?
— Кхм. В Старый замок. Задание. Ты правильно понял насчет Обители.
— Не дурак, камушки-то твои вижу, — усмехнулся Нерре. — Что за задание?
— Забрать из замка девушку-кхае, доставить ее к одному человеку.
— Интересно. Как его зовут?
— Кетхе деТаго.
— Абаттец, — кивнул утвердительно Нерре. — Один из тех, кто занимается поиском и спасением детей. Только не могу понять, почему он не сам действует… Нанял каких-то юнцов. Прости, Каэхон, но по сравнению с ним ты зеленый новичок во всем. Ты случайно не из Туманной?