Я искренне пытался её понять, что за барьер между нами выстроен, ведь очевидно, что мы друг другу приглянулись, но каждый раз, когда я пытаюсь сблизиться, она соскакивает с крючка и удаляется. Но даже то, что у нас сейчас есть я не хотел терять. Хоть я и желал большего, хотел какой-то конкретики, где все понятно кто мы друг для друга. Ведь она чаще стала смотреть в мою сторону и что-то рисовала, вместо того чтобы изучать свой старый черновик с кожаной обложкой. Да и в целом стала более открытая, от неё не веяло холодом, словно ей стало не все равно, на то, что происходит вокруг неё. Спустя какое то время у меня вновь возникли проблемы на работе, и я с головой ушёл в их решение, лишь раз я посмотрел в кафе напротив. Она тут же заметила что со мной не все в порядке, я сидел уткнувшись в документы. Вот уже три часа я как не свой, я поднял глаза и увидел, что её нет. Она ушла, и тут же начал ругать себя за то, что я даже не заметил когда она ушла. Вдруг она расценила это так, будто я сдался? Что, мне надоела это игра в гляделки. Меня изнутри начало сковывать, я почувствовал, словно холодная сталь подпирала мне горло, и чуть шевельнув шеей, по ней протечет алая кровь. Зажмурив глаза, я выдохнул и страх пропал. Я подозвал официанта и сделал заказ. Только я, собирался выпить кружку пива и идти домой, как тут заходит она, и кладёт блокнот мне на стол. Он не был тем самым, в кожаной обложке, который я хотел посмотреть, чтобы утолить свой интерес. Но в любом случае, этим действием она заинтриговала меня, ведь оставила послание для меня. Затем, быстрым шагом она направлялась к выходу. Я был так ошеломлён, что не успел даже проводить её взглядом, непроизвольно закрыв глаза и чувствуя аромат её духов, еле уловимый, но такой сладкий. Когда я одумался, увидел силуэт высокой девушки в пальто, которая садится в машину и машет рукой в мою сторону. Это точно была она.
Уже стемнело, я направлялся в сторону дома быстрой походкой, меня разрывало любопытство, что же она написала в блокноте, я даже несколько раз подумал о том, чтоб расстегнуть молнию рюкзака, и в тусклом свете фонарных столбов – прочитать это письмо. Но я никогда не мог быстро настроиться на чтение книг. Ведь читая, я должен понимать, иначе это просто набор слов не несущий какой либо мысли. В общественном транспорте или на работе, в всегда читаю, только убедившись, что смогу завершить хоть одну главу, иначе теряется связь. Поэтому, сколько бы там не было слов, предложений и абзацев я хотел бы прочесть это перед сном, лёжа в тёплой кровати.
Закрыв за собой входную дверь, я разулся, снял верхнюю одежду, начал доставать документы из рюкзака, и вместе с ними и её блокнот. Я открыл его и на первой странице увидел себя, сидящего в кафе с довольно милой улыбкой. Поразительно точно переданы черты лица, и тени были изображены так, что я мог определить, где находился человек рисовавший это. Я вспомнил тот день, когда она впервые так долго всматривалась в меня, и тут же что-то записывала. Я и не догадывался, что она рисовала меня. Я перелистывал блокнот, и в нем было несколько рисунков, в виде комикса с изображениями в чёрной рамке. На рисунках была и она, такая же красивая как в жизни. Я уловил связь между картинами, и с самого начала, принялся смотреть их по порядку. На одном из изображений я подошел к ней, и мы мило вели беседу. Она смогла передать эмоции такие же, какими бы они были взаправду – смущение и интерес. Её широко отрытые глаза, и мой широко разинутый рот, и через-чур сильная жестикуляция рук. Хотя, я обычно так и рассказываю истории, когда у меня интересный собеседник. Дальше мы смеялись, она взяла меня за предплечье и моя неоднозначная реакция на этом изображении была весьма уместной. Я переворачиваю страницу, а там занавеска из соседнего магазина одежды. И её тонкая рука, подзывающая меня указательным пальцем. Я в примерочной и она задвигает шторку, в мою сторону. Оказавшись в паре сантиметров от меня, я поцеловал её робко, на что в ответ она, вцепилась в моё плечо. Сжала со всей силы, сопровождая действие мокрым поцелуем, таким который очень сложно контролировать. Была целая серия изображений, словно скриншоты из фильма. Она расстегивала свою рубашку, и моя рука обхватывала грудь, а её тонкие пальцы расстегивали ремень на моих джинсах. На следующем изображении она стояла на коленях, а я держал её за голову. Картина в профиль, где на подбородке виднелась тонкая паутинка слюны и страсть в глазах. Тут я вдруг понял, что сижу в коридоре на обувной полке, в каком-то неудобном положении. Я закрыл дверь, и выключил свет, прошел в комнату и сел на диван, с предвкушением начал смотреть в блокнот. На рисунке я стоял в джинсах, спущенных до колен, помогал ей снять майку с рубашкой через вверх. Потом в пол оборота ко мне, она стояла в одних джинсах и целовала меня. Я вновь перелистнул страницу и там я, стоя на одном колене сжимал её ягодицы и целовал их, другой рукой стягивая с нее штаны. Поразительно точно изображена её кожа покрывшаяся мурашками, именно так я и представлял её обнаженной. Она будто залезла мне в голову, и украла оттуда эти желания, выплеснув их на бумагу. На следующей картине было зеркало, к которому прижималась её грудь и мои руки с набухшими венами. Запотевшее стекло, в котором отражались силуэты плотно прилегающих друг к другу тел. Я держал её за горло, а она, стиснув зубы, прижималась задницей ко мне. Следующий рисунок был очень милым и светлым. Шел снег, и мы стояли посередине аллеи между двух кафе. Она крепко обняла меня вокруг шеи, а я прижимал её к себе за талию. Казалось, на этом изображении она смогла передать само время, будто мы стояли так уже давно, и никак не могли расцепить эти объятия. Я перелистнул страницу и там была лишь одна картина, её опущенное вниз лицо, что виднелось из окна, и крыло самолета. Я не знаю ни её имени, ни возраста, откуда она, кто она, и зачем она так внезапно появилась в моей жизни? Случайные обстоятельства, оказался в нужном месте, в нужное время? Тысяча вопросов, но все они без ответа. Я сходил в холодный душ, небрежно обтерся полотенцем и лёг в постель. Закрывая глаза, я лишь надеялся увидеть её вновь, но где то глубоко внутри, закрался червь сомнения, и я понимал, что больше не встречу её.