– Несправедливая, ночь лишает меня тебя, – шутил он. Ведь я была уверена, что он шутит.
– Найди себе какую-нибудь воняющую потом француженку, из тех, что будет содержать тебя, – оборачивалась к нему я.
– Это мне испортит конец; уж лучше мне тогда заняться мастурбацией при луне. Пойду-ка лучше помочусь, вдруг удастся избавиться от стояка, – и он шел в туалет; а потом мы вместе завтракали…
На улице Сент-Андре-дез-Ар кишмя кишели туристы вкупе с шаржистами, студентами, издателями, финансистами, мотоциклистами, букинистами и торговцами, продающими все – от дешевой бижутерии до одежды от великих модельеров, все они прервали свои занятия, чтобы посвятить себя завтраку. Возле метро на улице Жи-ле-Кёр мы столкнулись с Адрианом, кубинцем, завсегдатаем вечеринок у Анисий и Веры; он работал во французском департаменте культуры, по части музыки, кроме того, писал работу по болеро в Парижском Университете VIII.[212] Красивый милый парень, прилежный в учении, дамский угодник, танцующий как бог. Здесь мы встретили его совершенно случайно, поскольку живет он по другую сторону Сены, и едва ли у него есть время, чтобы куда-то ходить, разве что в библиотеку и на вечеринки, понятное дело, по вечерам он не вылезает из баров в Маре. Но, случается, переходит через мост, правда, далеко не заходя, на «рив гош»[213] города Парижа.
– Привет, и куда это вы? – спросил он, весь лучащийся счастьем, его зеленые глаза блестели сегодня как никогда.
– Да так, совершаем литературную прогулку, Париж романа «Игра в классики», – ответил Самуэль, весело здороваясь с ним.
– Отлично, давайте познавайте. А я иду от одного приятеля, он приехал с Того Острова, привез письма и кое-какие подарки. Вот… – Он вытащил из пакета с надписью «Базар-де-л'Отель-де-Виль» ни много ни мало, как огромный плод мамея. – Четыре мамея, пять манго и пригоршня камней из храма Каридад-дель-Кобре.[214] Берите, дарю по одному. Почему не заходите? Приглашаю вас на мусс из мамея.
– Спасибо, мы только что поели, – отказалась я, с изумлением разглядывая подобное сокровище. – Мамей – это сама жизнь. Найти его здесь где бы то ни было практически невозможно, а тебе их, оказывается, привозят.
– Чистая случайность. Не поверишь, но мои приятель мотался в Сантьяго, чтобы раздобыть их. За зеленые, понятное дело. Даже камни из Кобре – по доллару штука. Вдобавок все могут запросто конфисковать на таможне. Кажется, камни помогли, – рассказывал он нам, прямо светясь от счастья, словно выиграл миллион в рождественскую лотерею.
Адриан прошел немного вместе с нами, однако отказался присесть на пару минут на бордюр тротуара – поглазеть на прохожих. На прощание он вытащил из пакета плод мамея и подарил нам, затем отвернулся в сторону Сены. От радости мы не знали, как и благодарить его, ведь такой экзотики в Париже не найдешь, а привезенные плоды пахли той землей, где они выросли, и я ни за что на свете не откажусь от удовольствия вкусить подобное яство. Такой подарок – проявление самой искренней дружбы. Мы этого не забудем, говорили мы и, смеясь, давили кулаками из глаз ностальгические слезы.
– Господа, я ведь не подарил вам «Джунгли» Лама![215] – и он быстро попрощался, избегая всяких там положенных в подобном случае сопливых нежностей.
Мы с Самуэлем просидели два часа, вспоминая стихи, отрывки из романов, сюжеты которых были связаны с Парижем или Гаваной. Мы мечтали, но не отрывались далеко от реальности, так как ведь именно праздношатающиеся люди вдохновляли нас на эту игру. Вон тот сеньор, с черным зонтиком, кем он мог быть? Сваном. Нет, мы не на Елисейских Полях, подумай немного, Самуэль. Не знаю, не могу сообразить. Генри Миллер.[216] Да как бы не так, он слишком изящен для него! Джеймс Джойс.[217] А тот застенчивый, худощавый, скрывающий манерность? «Алексис, или Трактат о бесполезной битве».[218] Ничего подобного, Алексис не так современен и я не думаю, что он был манерным. Смотри упустишь, это двойник Эльзы Триоле.[219] Да скорее уж это Мартина, персонаж «Розы в кредит».[220] А тот парнишка с ненасытностью во взгляде не Рембо ли? Что за бред, это Вийон.[221] Ничего подобного. Тот бородач – двойник Хулио Кортасара. Смотри на того усатого с широким лбом. Черт, это Марти! А вон тот с повязкой на голове. Аполлинер![222] – воскликнули мы в один голос. Так мы провели время. Но вот спряталось солнце, и прямой дождь с картезианским порывом ветра вынудил нас с веселыми воплями побежать ко входу на станцию «Сен-Мишель». Мы сделали пересадку на «Шателе» и доехали прямиком до станции «Сен-Поль». Когда мы поднялись в город, дождь уже перестал, снова появилось солнце, однако на улице стало холодней. Весна уже началась, но в этом году она почему-то не спешила вступать в свои права.
212
216
219