– Вижу, что вселил в вас надежду, – сказал доктор, – вы оживились прямо на глазах.
– Спасибо, доктор!
– Всегда пожалуйста! А сейчас мне бы хотелось, чтобы вы немного поспали. Вечером я снова зайду проведать вас и вашим родителям скажу, чтобы и они подходили к пяти часам.
– Хорошо.
– Вот и замечательно. Вам что-нибудь нужно? – спросил он, по всей видимости, собираясь уходить.
– Да, вообще-то у меня есть просьба.
Доктор вопросительно посмотрел на меня.
– Можно я его увижу? – попросила я, – недолго, минут на пять. Прошу доктор!
Мужчина вздохнул, но после улыбнулся и с нежностью посмотрел на меня.
– Приятно видеть такую любящую и заботливую девушку. В наши дни это редкость. Отдохните минут десять, а я позову сестру, и она довезет вас до палаты Роберта.
– Спасибо вам большое, доктор! – поблагодарила я.
Мне так хотелось увидеть Роберта, что я готова была выпрыгнуть из кровати и бежать к нему. В груди щемило от любви и переживаний и десять минут, в течение которых я ждала медсестру, показались мне вечностью.
Сестра зашла в палату, толкая перед собой кресло на колесах.
– Мне обязательно ехать в нем? – спросила я, глядя на женщину.
– Да, вы еще слишком слабы, – ответила сестра.
Она помогла мне перебраться в кресло, к которому прикрепила капельницу. Канюля причиняла мне много неудобств и саднила, особенно, когда я шевелила рукой, поэтому я старалась сидеть неподвижно, как статуя.
Сестра выкатила меня из палаты, и мы направились к лифтам, расположенным возле коридора. Недалеко от них я заметила родителей, которые, тут же подбежали ко мне.
– Куда тебя везут, милая? Тебе нехорошо? – спросила мама, испуганно глядя на меня в инвалидном кресле.
– Нет, я просто хотела увидеть Роберта. Доктор разрешил. Со мной все хорошо, – успокоила я ее.
– Нам сказали, что мы можем зайти вечером. Ты этого хочешь? – спросил папа, наверное, понимая, как мне на самом деле не терпится увидеть Роберта.
– Конечно, приходите. Я же тут сума от скуки сойду!
– Хорошо, тогда, до скорого! Набирайся сил! – сказал папа и, взяв разволновавшуюся маму под локоть, повел ее к выходу из отделения.
Я смотрела им вслед, пока мы ждали лифта, и думала о том, как трогательно и мило они смотрелись вместе. Не смотря на все их ссоры, которые случались, как и во всех других семьях, они всегда очень любили друг друга. Мне всегда хотелось иметь такую же семью, как наша, где в муже я буду видеть свое собственное отражение, и каждый прожитый день стану благодарить Бога за то, что он позволил мне встретить такого человека. Рядом с Робертом я испытывала нечто похожее. Казалось, что я знаю его всю жизнь, и мне стало страшно от того, что я могу потерять его навсегда.
Наконец, пришел лифт и прервал мои грустные мысли. С медсестрой мы отправились на пятый этаж больницы, который весьма отличался от шумного и беспокойного второго этажа, где лежала я. На этаже Роберта царила тишина и только снующие туда-сюда медсестры и врачи, нарушали покой коридора, в котором мы оказались. Сестра докатила меня почти до самого конца крыла и остановилась перед закрытой дверью.
– Только недолго и прошу, не переживай. Все будет хорошо, – сказала она, открывая перед мной дверь.
– Уверены? – с горечью спросила я.
– Абсолютно. Вот увидишь, он сам вынесет тебя на руках из этой больницы, – попыталась подбодрить меня сестра.
Я ничего не ответила, поскольку буквально окаменела, увидев Роберта на больничной койке. Медсестра подкатила меня к нему и, сказав, что скоро вернется, вышла из палаты. Я только успела кивнуть ей напоследок, поскольку говорить просто не могла: к горлу подкатил громадный ком, готовый взорваться рыданиями.
Роберт выглядел таким же безжизненным, как и в подвале амбара, только его лицо казалось мраморно бледным. Возможно, оно и тогда уже было таким, но из-за грязи и копоти я этого не разглядела. Его грудь мерно вздымалось, а судя по тонкой подпрыгивающей линии на мониторе, сердце билось размеренно.
– Роберт, – тихо позвала я и прикоснулась к его щеке.
Кожа отдавала прохладой, словно он и вправду был статуей. Я провела рукой по его высокому лбу, тонкому носу, но дотронувшись до бледных губ, почувствовала, как слезы побежали по моему лицу.
– Роберт, если ты слышишь меня, – сказала я тихо, почти шепотом, – прошу, проснись! Вернись скорее ко мне! Умоляю!