– Нет, он не хочет общаться ни с кем, кроме меня.
– Скажи ему, что Кэтрин здесь.
Ребенок опять нахмурился, и новая волна судорог пробежала по его телу. Мне стало до того жалко его, что я захотела прервать сеанс. Мишель выглядела еще более напуганной, и я чувствовала, что она вот-вот сорвется и разбудит Шона.
– Папа сказал, – наконец, ответил Шон, – чтобы Кэтрин подошла и взяла меня за руку.
Рейчел обернулась ко мне и кивнула в сторону Шона. Осторожно поднявшись со своего места, я на ватных ногах подошла к ребенку и присев рядом с ним на колени, положила свою ладонь на его маленькую ручку.
Стоило мне прикоснуться к мальчику, меня словно ударило током. Я хотела отдернуть руку, но не могла этого сделать по двум причинам: меня будто приклеило к Шону и одновременно с этим ослепило ярким белым светом. Я зажмурилась, но стало только хуже: голова сильно закружилась, и мне показалось, что меня подбрасывает в воздух. Неожиданно это неприятное чувство резко исчезло. Я открыла глаза и увидела Шона, сидящего передо мной на большом деревянном сундуке. Мальчик застенчиво улыбался мне. Я огляделась по сторонам: мы находились в детской комнате Шона. Все казалось таким реальным, что я почти забыла про сеанс гипноза.
– Как ты это сделал, Шон? – спросила я мальчика.
– Папа помог, – улыбнувшись, ответил ребенок.
– А где папа? – спросила я, ведь в комнате никого не увидела.
– Прямо за тобой.
Я обернулась, но по-прежнему ничего не заметила, только шкаф и кровать мальчика.
– Я его не вижу, Шон, – растерянно сказала я.
– Он просит, чтобы ты вышла из комнаты.
Я заметила дверь рядом со шкафом и подошла к ней.
– Сюда? – уточнила я у Шона.
Мальчик кивнул и с любопытством посмотрел на меня, словно ожидая, хватит ли у меня смелости открыть дверь. Я не знала, насколько реален этот сон и что случится, если Майкл решит причинить мне зло, но, тем не менее, я повернула ручку двери и сделала шаг в темноту, которая начиналась за порогом. Тьма начала постепенно рассеиваться. Я стояла посредине ничего: вокруг меня простиралась бесконечность, и только за спиной словно, подвешенная в воздухе, находилась дверь в комнату Шона. Вдалеке я смогла различить приближающуюся ко мне человеческую фигуру. За считанные секунды она оказалась уже в нескольких ярдах от меня, и я увидела Майкла. Он остановился и посмотрел на меня.
– Майкл? – робко спросила я. Думаю, что в моем голосе прозвучали нотки страха, потому что Майкл тут же ответил.
– Не бойся меня. Я не причиню тебе зла.
Такие же слова он говорил и тогда, когда пытался убить меня.
– Я не и не боюсь, – решила ответить я.
Майкл подошел поближе. Он выглядел таким же милым и приветливым, каким я его запомнила до того, как Иксвед полностью завладел им.
– Мне так жаль, Кэтти. Я сожалею о том, что совершил и мне не передать словами, как я раскаиваюсь. Я никогда не хотел тебе ничего дурного.
– Это не твоя вина, – сказала я. Мне показалось, что мужчина говорит вполне искренне, – тобой руководил Иксвед.
– Только потому, что я позволил ему это. Я был слишком слаб и не захотел сопротивляться. Кэтти, я ненавидел и любил его одновременно. Он спас меня от… от….
– Не нужно. Мне все известно, – ответила я и, подойдя к Майклу, прикоснулась рукой к его лицу. Майкл прижал своей рукой мою ладонь и закрыл глаза. Его лицо выражало умиротворение и покой.
– Я не сержусь на тебя, Майкл, поверь, – сказала я.
– Теперь я это чувствую, – не открывая глаз, ответил Майкл.
– Где мы?
– Нигде и везде, – ответил он.
– А что случилось с Иксведом? Он тоже где-то здесь?
Майкл покачал головой.
– Нет. Он ушел навсегда.
– Куда?
– Этого я не знаю, но вреда он больше никому не причинит. Он не вернется, потому что он мне больше не нужен. Понимаешь, я его отпустил.
– А Клэр?
– Она нашла покой вместе со своим другом, тем странным малым. Кажется, она сказала, что его зовут Томас.
– Ты их видел?
– Один раз, в самом начале. Они пришли попрощаться. Я их нескоро увижу.
– Майкл, мне нужна твоя помощь.
– Если это в моей власти, то я помогу, – ответил он, отпустив мою руку и посмотрев мне в глаза.
В его взгляде теплилась любовь и доброта. Я поняла, что Иксвед действительно ушел навсегда. Передо мной стоял мой друг Майкл, которым я так дорожила.