– А то я не знаю, почему меня бабушка почти неделю из дворца не выпускала.
Магистр насмешливо поклонился дочери своего друга.
– Кого отец убил на этот раз? – явно со знанием дела спросила принцесса.
– Кроме тех, кто затеял похищение и убийство жены наследника? Никого, кажется.
Дженни вытаращилась. Совершенно не аристократично. Корри довольно кивнул – дескать, сам шокирован – и отсалютовал своей собеседнице.
– Магистр даже наемников помиловал. Они теперь у нас служат. Ловят разбойников на дорогах Ярборро. Кстати, их командир очень грамотные операции разрабатывает. Явно со знанием дела.
– Так отец разбойников ловит?
– Нет. Он приказал, чтобы их не было. И все.
– А! – обрадовалась принцесса. – Я поняла. Значит, ты, он и Томас Кавендиш отправились громить таверны и воспитывать городскую стражу? Так отец отдыхал в прошлый отпуск. Ну, оборачиваетесь простыми горожанами, глушилок магии на себя побольше, чтобы не запалили. И докапываетесь к аристократам?
– Опять не угадала.
– Странно.
– Еще варианты? – улыбнулся мужчина.
– Надо было с самого начала. Опять ловили торговцев рабами? Папа этим занимается всегда, когда у него плохое настроение!
– Нет.
– Нет… Тогда что?
– Две недели магистр сидит в гостиной – такое ощущение, что из кресла даже не поднимается. Смотрит на огонь. И даже ест, когда мы с Томасом Кавендишем очень и очень настаиваем.
– Просто сидит?
Корри кивнул.
– А вот сразу меня вызвать было нельзя?! Пошли!
– Джен, подожди! Джен! Демоны!..
– Папа! – Дженни распахнула двери, стремительно пересекла несколько комнат. И вступила в гостиную, где жила, казалось, только тьма.
Возле распахнутого окна – огромного, во всю стену – клубилась Тьма. И в ее мрачных объятиях не было видно ни магистра Алана, ни яркого, брызжущего светом августовского дня.
– Пап! – теперь принцесса просто испугалась. – Перестань! Пожалуйста!
– Доченька… – глухо, словно отвыкнув за это время от звуков собственного голоса, произнес магистр.
– Ну, что же ты?!
Дженни шагнула в самую Тьму – и та, недовольно зашипев, исчезла. Девушка погладила отца по щеке.
– Представляешь… – прошептал магистр. – Никому в голову не пришло, что я вступлюсь за свою семью.
– Дураки они.
– Я – чудовище, уничтожающее демонов. И все.
– Все, мой чудовищный отец! Собирайся. Пойдем!
– Куда?
– Купаться! Уже август, а мы с тобой ни разу на море не были. И бабушка меня не пускала. По ее мнению, современные купальные костюмы – это просто вызов приличиям!
Солнце заливало белый песок пляжа. Никого…
Где-то далеко жил своей жизнью Ронн, город магов, который – пора уже было признаться себе в этом – Алан и любил, и ненавидел…
– Ты купаться идешь? – зазвенел голос Дженни, отвлекая от погружения в себя.
– Да. Конечно, – рассеянно ответил он. И направился к воде. Потом перевел взгляд на дочь. И злобно прошипел: – Это… что такое?!
– Это? – неизвестно чему обрадовалась принцесса. – Это – мой купальник!
– Который бабушка запретила?
– Точно!
– Джен Ярборро!
– Ой, пап, прекрати! Ты же говоришь, что детей надо воспитывать лет до двенадцати. Потом бесполезно – и надо наслаждаться тем, что получилось. А мне уже восемнадцать! К тому же ты не раз объявлял, что тебе нравится то, что из меня выросло!
– Мало того, что ты обрядилась в эти завязочки и веревочки, так ты еще и подслушиваешь мои разговоры?!
– Велико умение подслушать! Вы так орете обычно, магистр…
– Ну, знаете ли, ваше высочество!
– Да ладно тебе, пап. Не занудствуй. Зато загар ляжет ровней.
И дочь с визгом бросилась в воду, подняв тучу брызг.
Алан Ярборро недовольно покачал головой – и, поймав себя на том, что, против воли, улыбается, медленно пошел к воде.
Морская гладь зашипела змеей, обжигая мага и протестуя против вторжения.
– Папа… – выдохнула Джен одними губами.
– Слишком много во мне Тьмы, – спокойно отозвался магистр, не обращая внимания на боль.
– Тебе помочь?
– Погоди.
Он уселся в полосе прибоя и стал смотреть на море. Бескрайняя бездна. Манящая и коварная, ласковая и буйная, нежная и смертоносная… Всегда привлекающая к себе человека. Свободой. Вызовом.
«Ну, что же ты, море… Примешь меня? С болью и Тьмой? Насквозь пропитанного ненавистью к самому себе? Не понимающего, как жить дальше?
Войну у меня забрали, а больше… Я не знаю, как и чем унять грызущую изнутри боль…
Что же ты отступаешься от меня как от прокаженного? Молчишь?..»
Маг с болью вспомнил, как мальчику в пять лет откликнулась водная магия – самая первая. Самая любимая… Как брызги воды из королевского фонтана превращались то в скачущих лошадок, то в летящих птиц, стоило только захотеть!