«Ну, что же ты, море… Примешь меня? С болью и тьмой? Насквозь пропитанного ненавистью к самому себе? Не понимающего, как жить дальше?
Войну у меня забрали, а больше… Я не знаю, как и чем унять грызущую изнутри боль…
Что же ты отступаешься от меня, как от прокаженного? Молчишь…?
Маг с болью вспомнил, как мальчику в пять лет откликнулась водная магия — самая первая. Самая любимая… Как брызги воды из королевского фонтана превращались то в скачущих лошадок, то в летящих птиц, стоило только захотеть.
Как всполошилась мама — испугалась, что сын потеряет контроль. А он не контролировал, не подчинял себе стихию. Он просто позвал ее поиграть вместе с ним.
Я никогда не властвовал над тобой, море. Просто играл…»
— Папа.
Он очнулся от восхищенного возгласа дочери.
Прямо перед ними били копытами по водной поверхности две прекрасные лошади. Брызги воды в их гривах переливались радужной волной…
— Бегите, — шепнул магистр. — На волю. К солнцу. И пусть вы будете всегда свободны.
Лошади сорвались с места — и понеслись по бирюзовым волнам. Счастье как-то странно отозвалось в сердце магистра — болезненным покалыванием.
— Ну, как? — обратился Алан к дочери.
— Ты, пап, мастер, — счастье плескалось в янтарных глазах ребенка. Его маленького восемнадцатилетнего ребенка.
— А то… Вот разбойников изничтожим — да и подадимся в цирк.
— Ты с такими фокусами у туристов будешь пользоваться бешеным успехом.
— А что? У деда выпросим финансирование. Бюджетное.
— Ой, можно подумать, ты сам свои развлечения оплатить не можешь.
— Могу, — не стал спорить магистр. — Но не буду. Я, кроме всего прочего еще и жадный.
Дженни хотела сказать, что король Ярборро оплатит какую угодно задумку младшего сына, лишь бы тот занялся чем-то, кроме войны. Но посмотрела на отца, лицо которого стало напоминать человеческое впервые за последние полгода. И промолчала.
— Ну, что? — улыбнулся магистр своей умненькой дочери, а мысленно возблагодарил все Мироздание за то, что у него она есть. — Наперегонки?
— А фору?
— Я слабый, измученный жизнью старик.
— Пап, тебе тридцать восемь. И на тебя облизываются все мои одноклассницы.
— Фу, Дженни.
— И это, не говоря уже о дамах родительского комитета. И даже моей бывшей классной.
— Только не это. Ей же лет сто.
— Сто десять. Но это секрет.
— Так, все. Не желаю слушать весь этот ужас, — торжественно заявил магистр Ярборро. — У тебя фора в полминуты. Плыви.
— А магией пользоваться можно?
— Конечно.
Дочь он, конечно же, догнал. Хотя эта особа оказалась коварная… Просто замечательно.
А потом он сидел на берегу, с жадностью поедая все, что слуги упаковали в корзинку для пикников, с интересом наблюдая, как Дженни пыталась сделать из воды лошадку. Хотя бы маленькую.
Вода шла у дочери хуже всего, и магистр задумался о поиске для нее толкового преподавателя. Понятно, что доверять Дженни кому-то из гильдии водных магов он не собирался. Эти напыщенные и жадные остолопы только и умели, что тянуть деньги с фермеров.
Вдруг магистр Ярборро почувствовал, что они с дочерью не одни. Кинул защиту на дочь, и мысленно позвал ее оберег. В ее медальоне был заключен портал, который открывался силой мысли.
И только потом мужчина поднялся и направился к скале, из-за которой чья-то рука протягивала оплетенную бутыль с вином.
— Чем обязан? — проворчал маг.
Из-за скалы показался… демон. Длинный хвост да небольшие рога в кудрявой шевелюре. А так — человек человеком, если не в боевой ипостаси.
Солнечные лучи радугой скользили по граням черного сосуда, будто выточенного из камня. Искусная резьба на отполированных гранях изображала демона, играющего на длинной дудочке. В Ярборро Алан такого музыкального инструмента никогда не видел. У того демона рога были больше, и внизу имелись копыта. Видимо, их первопредок…
— Вот уж не ожидал, — честно признался демоноборец, не предпринимая, однако, никаких враждебных действий.
— Я подумал, — отвечал ему демон — на человечьем он говорил абсолютно без акцента, — что это лучше, чем белый флаг.
И нежно приподнял драгоценный сосуд.
— Честно говоря, до завтрашнего заключения мира, я бы не хотел видеть кого бы то ни было из вашей братии. Особенно мужа владычицы демонов, достопочтимого Лиандра, из рода Кровавого Заката.
— А мне показалось, что это вполне логично — если два врага выпьют за мир перед заключением мирного договора.