Москва, ноябрь 2022 г.
Исследование
Император Александр I и профессор Г. Ф. Паррот: роман в письмах
Георг Фридрих Паррот (1767–1852) – ученый-физик, который родился в германском княжестве Вюртемберг, а большую часть жизни провел на территории Российской империи. В 1802–1825 гг. он занимал кафедру физики в Дерптском (ныне Тартуском) университете. Также он являлся первым ректором этого университета и значительно способствовал развитию в нем научного и учебного процесса. В 1826 г. Паррот был избран в действительные члены Академии наук, переехал в Петербург, где и оставался до конца жизни, продолжая научную деятельность.
При этом в историю России профессор Паррот вошел не только как ученый, но и как собеседник и личный друг императора Александра I. Свидетельством этого общения является их обширная переписка, введению которой в научный оборот и посвящена данная книга.
В период либеральных преобразований начала XIX в., связанных с воцарением Александра I, Паррот принадлежал к целой плеяде друзей молодого императора, в которых тот нуждался для обсуждения важнейших политических реформ в России. В этом смысле переписка между Парротом и Александром I служит очень редким примером доверительных отношений, соединявших самодержавного правителя огромной империи и одного из его подданных, который использовал эту связь не для личной выгоды, но пытался дать толчок изменениям, направленным на улучшение состояния всей страны.
Чисто с количественной точки зрения эта переписка занимает, по-видимому, второе место среди всей личной корреспонденции Александра I (уступая по объему лишь переписке царя с его швейцарским воспитателем Ф.-С. Лагарпом). По обычаям своего времени переписка велась на французском языке. Всего в ней содержится свыше 180 писем Г. Ф. Паррота за 1802–1825 гг., к которым зачастую прилагались подробные записки по различным проблемам внутренней и внешней политики России, а также 38 собственноручных писем Александра I, которые в большинстве своем представляют собой короткие записки, пересылавшиеся царем Парроту во время пребывания последнего в Петербурге, но есть среди них и несколько достаточно развернутых текстов.
Содержание корреспонденции охватывает широкий круг вопросов, связанных с реформами в России, на которые дерптский профессор смотрел с общих позиций либерализма, характерного для общественной атмосферы начала XIX в. в целом. Переписка несомненно отражает глубокую веру Паррота в то, что этим же духом был проникнут и его царственный собеседник. Таким образом, очевидно значение, которое имеют данные письма как исторический источник о политических взглядах и проектах Александра I.
Но ценность переписки не ограничивается тем, что она предоставляет богатый материал для изучения истории александровских реформ, – едва ли не в большей степени письма отражают личные отношения корреспондентов, свидетельствуют об их дружеских переживаниях. Можно по праву сказать, что перед нами своего рода «роман в письмах»: среди всех друзей Александра I профессор Паррот как никто иной в своих посланиях смог выразить сентиментальную сторону их общения, которая оказалась неразрывно связана с происходившими политическими событиями и обсуждавшимися проектами реформ. В этом уникальность данной переписки и ее значение для изучаемой эпохи.
О дружбе, существовавшей между Александром I и профессором Парротом, в российской историографии стало известно еще в середине XIX в. благодаря историку и библиографу Модесту Алексеевичу Корфу, который оказался первым и на очень долгое время единственным читателем этих писем (подробнее – в следующем очерке). Именно Корф впервые отметил: «Александр, неведомо для массы, поставил дерптского профессора в такие к себе отношения, которые уничтожали все лежавшее между ними расстояние. Паррот не только был облечен правом, которым и пользовался очень часто, писать к государю в тоне не подданного, а друга, о всем, что хотел, о предметах правительственных, домашних, сердечных, не только получал от него самого письма самые задушевные, но и при каждом своем приезде из Дерпта в Санкт-Петербург шел прямо в государев кабинет, где по целым часам оставался наедине с царственным хозяином. Александр искал приобрести и упрочить дружбу скромного ученого, нередко доверяя ему свои тайны, и государственные и частные»[1].
Хотя, как будет ясно из дальнейшего анализа, эта фраза слишком упрощенно и даже неточно изображает характер отношений Александра I и Паррота, к тому же полностью игнорируя их внутреннюю динамику, нельзя не признать, что высказывания Корфа должны были стимулировать интерес историков к изучению наследия дерптского профессора. Действительно, такая попытка была предпринята в конце XIX – начале XX в., когда Фридрих Бинеман (специалист по изучению истории остзейских провинций Российской империи) издал на немецком языке книгу, в которой опубликовал в собственном переводе некоторые важные письма Паррота и записки Александра I, а также пересказал содержание других фрагментов переписки[2]. Именно труды Бинемана позволили российским историкам начала XX в., занимавшимся биографией Александра I, более подробно судить об общем характере отношений Паррота с царем и значении их отдельных встреч. Однако в дальнейшем – несмотря на то, что со времени выхода книги Бинемана прошло уже более ста лет! – корректное и полное введение переписки в научный оборот так и не было выполнено. Очерки о Г. Ф. Парроте до самого последнего времени ограничивались изучением его научной деятельности, а также освещением его вклада в историю Дерптского университета. Хотя о его личной дружбе с Александром I и особенностях их переписки периодически упоминалось в отечественной историографии, но использовались для этого опять-таки цитаты, почерпнутые из трудов Бинемана (и, кстати, по этой причине представляющие собой двойной перевод исходного источника, т. е. сперва с французского на немецкий, а затем с немецкого на русский).
2