Первый раз свою идею открыть начальные школы для народа под эгидой центральной власти, а не помещиков Паррот сообщил Александру I летом 1803 г. (вскоре после неудачи своего проекта крестьянской реформы), а затем постоянно возвращался к ней вплоть до 1809 г.[113] Александр I ни разу напрямую не отказывал другу в его благородном желании просветить огромную массу крестьян – напротив, сочувственные слова и обещания императора на эту тему не раз заставляли профессора ликовать. Например, после разговора с Александром I 5 июля 1803 г. профессор писал: «Вчера Вы для своей славы сделали больше, чем во все прежние годы. Учреждение училищ приходских есть пробный камень, по которому современники и потомки об истинности Ваших чувств судить будут»; в письме от 8 января 1805 г.: «От невыразимой Вашей доброты, явленной приходским училищам, я голову потерял»; в письме от 24 февраля 1805 г. (после того, как план Паррота прошел первое обсуждение в Главном правлении училищ): «Проект приходских училищ одобрен! <…> Как я счастлив! Будьте счастливы и Вы, мой герой! Оцените все добро, какое Вы при сем случае сотворили. Перенеситесь мыслью в селения, обойдите их одно за другим. Смотрите: многочисленное юношество трех угнетенных наций учится быть основою процветания общественного и утешать нынешнее поколение, столько бедствий претерпевшее».
Между тем окончательное утверждение этого проекта наталкивалось на препятствия, каждое из которых по отдельности казалось Парроту легко преодолимым, но все они в совокупности вполне ясно демонстрировали, что власти Российской империи не хотят тратить деньги на образовательные проекты, направленные на развитие ее периферии, в период обострения внешнеполитического и финансового кризиса, – и это нежелание восходит к самому Александру I. В 1805 г. Паррот за пять месяцев пребывания в Петербурге смог добиться лишь того, что Министерство народного просвещения, одобрив в принципе инициативу профессора, составило свой собственный проект, во многом отличавшийся от первоначального плана Паррота, а затем отправило его на согласование с дворянскими собраниями прибалтийских губерний. Наибольшие возражения в министерстве вызывало назначение штатной суммы на содержание приходских училищ (которая в плане Паррота изначально для 279 сельских и 56 городских школ, а также пяти семинарий для подготовки учителей достигала 103 800 руб. в год, т. е. почти сравнивалась с финансированием еще одного университета). Против этого резко выступил Н. Н. Новосильцев, отстаивая исходные принципы школьной системы, утвержденные в 1803 г.: «Правительству нужно поощрять владельцев к заведению приходских училищ в селениях, <…> но в сем случае никак не должно выделять постоянного дохода или штатной суммы для содержания оных»[114]. В конце концов в мае 1805 г. Александр I поддержал Паррота (как указывалось выше, уступая его давлению), но лишь по видимости, а на самом деле отложил проект до того времени, пока придут отзывы из губерний. По истечении почти двух лет, в начале 1807 г. Паррот вновь возобновил борьбу за утверждение приходских училищ, на этот раз отказавшись от идеи назначения для них постоянного штата и рассчитывая, в особенности для городских школ, на частные пожертвования и на деньги, вносимые губерниями в приказ общественного призрения[115]. Что касается сельских школ, то достаточно было бы, чтобы помещики отпускали крестьян, способных к исполнению учительской должности, в счет рекрутской повинности, а также построили вместе с крестьянами в своем имении здание, подходящее для школы. Казенное содержание сохранялось, таким образом, только за семинариями для учителей, да и то Паррот сообщал, что нашел способ их обучения «более надежный и менее накладный»[116].
Развязка этой истории анализировалась в предыдущем параграфе: увы, она привела к серьезному кризису дружеских отношений Александра I и Паррота. Император, уезжая в 1807 г. к армии, пообещал подписать проект (хотя профессор до конца сомневался, какой именно из планов организации училищ имелся в виду – тот ли, что подготовил он, или проект министра), а потом еще раз повторил свое обещание. В 1808 г., рассчитывая на скорый выход указа, Дерптский университет и лично Паррот понесли ряд расходов по аренде земли и помещений для этих училищ, но указа так и не поступило. Тогда Паррот попросил Александра I покрыть эти расходы, чтобы вывести его из ситуации, которая профессора «вдвойне компрометировала» (т. е. и перед университетом, и перед собственниками земли). После этого новых попыток он уже не предпринимал и лишь при расставании с Александром I в 1809 г. в последний раз попросил известить его о решении: «Отрицательное мне боль причинит, но еще большую причиняет неопределенность»[117].
113
Более подробный анализ см.: