– К чему ты клонишь? – строго спрашиваю я.
– К тому, что ты можешь поработать у нас в университете до конца учебного года. Попробуешь себя в роли педагога, защитишь диссертацию, а потом поедешь за своим суженым в заморские страны.
Он склоняется над куском пиццы, и я замечаю, что его некогда роскошная шевелюра заметно поредела. Я хихикаю.
– Я сказал что-то не то? – удивляется он.
– Нет-нет, – уверяю я.
А сама едва сдерживаю смех. Всё-таки здорово, что я сюда пришла. Увидеть своего принца в несколько потрепанном виде и понять, что он – тоже обыкновенный человек, – это многого стоит!
И зря говорят, что первая любовь не проходит. Вот он – некогда обожаемый мною мужчина. А я, вместо того, чтобы придти в ужас или хотя бы расстроиться от его намечающейся лысины, просто хихикаю.
Нет, в принципе против мужских лысин я ничего не имею. У моего жениха Андрея лысина – не предполагаемое явление, а уже свершившийся факт (он полагает, что это – признак большого ума, и я его в этом не разубеждаю). Но обнаружить лысину у Вадима!
И даже в таком виде Кирсанов всё еще очень хорош и интересен. Для кого-то интересен – не для меня. Эта позитивная мысль приводит меня в превосходное состояние, и я оказываюсь способной обсудить его предложение.
– Не представляю себя педагогом, – честно заявляю я. – Для этого нужно какое-то призвание. Разве не так?
– Глупости! – улыбается он. – Чтобы быть преподавателем экономических дисциплин, нужно обладать некоторыми знаниями в области экономики. И всё. Уверен, у тебя получится. И это очень интересно! Ты каждый день общаешься с самыми разными людьми, узнаешь что-то новое. И, как я уже говорил, график работы очень удобный. А коллектив у нас на кафедре замечательный! Почти все девчонки твоего возраста. Не сомневаюсь, вы подружитесь.
Он говорит, как опытный продавец, пытающийся втюхать совсем ненужный мне товар. И, как ни странно, почти втюхивает.
– Ты можешь подумать пару дней, – великодушно разрешает он. – Хотя, по-моему, думать тут не о чем. Насколько я понимаю, ты пробовала работать менеджером, и тебе не понравилось?
– Ну почему же? – возражаю я. – Мне нравилась работа.
– Да? – удивляется он. – Тогда почему же ты уволилась?
Я делаю большой глоток апельсинового сока и выпаливаю:
– Потому что сунула нос не в свое дело.
– Да ну? – хмыкает Вадим. – За любопытство теперь увольняют?
– Там почти детективная история произошла, – я давно уже хотела хоть с кем-то об этом поговорить и теперь радуюсь, что нашла свободные уши. – Со склада компании украли несколько коробок дорогого немецкого кафеля. Для предприятия это, конечно, мелочь, но мы все оказались под подозрением. А это, согласись, не приятно. Полиция сразу сказала – бесполезно искать. А я покумекала немного и сообразила, кто виноват. Представляешь – директор нашего филиала! Он на пенсию собирался, вот и решил напоследок воспользоваться служебным положением.
– Ну и ну, – Вадим откидывается на спинку стула. – И что было дальше? Его посадили?
Я качаю головой.
– Нет. Никто так и не узнал, что вор – именно он. Я не сказала никому – жалко его стало. До этой истории я очень хорошо к нему относилась – считала его порядочным человеком. Но работать с ним и дальше я тоже не могла. Пришлось придумать убедительную причину для увольнения.
Вадим крякает.
– Ну, ты даешь! Сашка говорил, тебя в школе Шерлоком Холмсом называли. Судя по всему, не зря.
– Нет, зря, – вздыхаю я. – Дедуктивными способностями я тогда не блистала.
– Ну, не скажи, – возражает он. – Не знаю, как в школе (я тогда тебя еще не знал), но в университете ты мне однажды очень помогла. Помнишь?
Я помню. Но дело было настолько простым, что даже доктор Ватсон разобрался бы с ним за пять минут.
Тогда пропали деньги из кассы студсовета универа. А я заметила, что девушка, которая была казначеем, очень нервничала. Вадим потом говорил, что, по его мнению, она и должна была нервничать – у нее же деньги украли! Но я думала по-другому. Деньги были не ее – это раз. И хранила она их, как обычно, в запертом ящике своего стола. С нашей стороны к ней вообще никаких претензий не было – это два (не виновата же она была, что у нас не было сейфа, и что замок в столе был совсем простеньким, и что комната Студсовета была как проходной двор). Скорее, тут Вадим был виноват, что так беспечно относился к вверенному нам имуществу. А она почему-то нервничала. И нервничала очень сильно. Но ее я тоже пожалела. Поговорила с ней и дала возможность вернуть деньги тайно. И никто, кроме меня, Вадима и Сашки, так и не узнал, кто оказался вором.