— Любите обедать в компании?
В зале, как заметил профессор, было полно свободных столиков.
— В вашей компании, — уточнил незнакомец. Он присел напротив, поправил очки и протянул руку. — Иван Плотников.
— Валентин Зябликов. Очень приятно.
— Мне тоже. — Плотников улыбнулся. — Хочу сразу сказать, что я из Америки. Мои предки эмигрировали в США еще до революции.
— А я из секретной лаборатории КГБ, — устало ответил Зябликов, выпуская струю дыма. — Но вербовать меня не нужно, у меня все есть, и я всем доволен. Вас прислал Александров?
Русоволосый Иван говорил по-русски старательно, но чисто, без акцента, поэтому профессор не очень-то поверил его сообщению.
— Кто такой Александров?
— А вы не знаете?
— Нет, — невозмутимо качнул головой Плотников.
— Тогда не важно. Считайте, что я ничего не говорил. Давайте побеседуем о перестройке и Горбачеве, хлопнем по рюмашке и разбредемся друзьями? Договорились?
«А может, он действительно американец? Железного занавеса нет, и новых друзей страны можно встретить даже в третьеразрядных забегаловках».
— Мне неинтересно беседовать о перестройке, — буркнул Иван. — И уж тем более я не собираюсь «хлопать по рюмашке» в этом сомнительном заведении. — Он брезгливо поморщился. — Не для того я пересек половину земного шара.
— А для чего?
— Чтобы поговорить вот об этом. — Плотников снял с мизинца перстень, украшенный крупным желтым камнем, и протянул его профессору. — Посмотрите, что выгравировано на внутренней стороне.
Зябликов затушил сигарету, без особого интереса взял украшение — несмотря на скромные размеры, перстень оказался довольно увесистым — и поднес его к глазам. Вздрогнул. Поднес чуть ближе. Сжал перстень в кулаке и уставился на Ивана:
— Это розыгрыш?
— Это фамильная реликвия, — спокойно ответил Плотников. — Перстень передается в нашей семье от отца к сыну.
— И вы…
— Я догадываюсь, чем вы занимались последние несколько лет, — усмехнулся Иван. — Вы нашли Малый Трон Посейдона и пытались его… как бы это выразиться, — в голосе Плотникова мелькнула ирония, — пытались его изучить. Уверен, безрезультатно.
— Малый Трон Посейдона, — прошептал Зябликов и вновь посмотрел на внутреннюю сторону перстня, на которой был искусно выгравирован крылатый конь.
— О том, для чего предназначен Трон, я знаю не больше вашего. — Иван стряхнул пепел с очередной сигареты и, посомневавшись, все-таки сделал маленький глоток поданного неопрятной официанткой кофе. — Возможно, прадед владел информацией, но он предпочел не делиться ею, наказав просто слушать то, что скажет перстень, и в точности исполнять полученные инструкции.
— Перстень разговаривает?
После вчерашнего открытия Зябликов мог поверить во что угодно, но ему было интересно узнать, как Трон осуществляет общение с Плотниковым.
— Не совсем разговаривает… — ответил Иван. — Иногда он начинает давить на палец, требуя перо и бумагу. Я сажусь за стол, закрываю глаза, и рука сама выводит текст.
— Вы серьезно?
Плотников достал из кармана аккуратно сложенный лист и передал его профессору:
— Прочитайте.
Ученый развернул бумагу: «Валентин Павлович Зябликов, Красноярск, ресторан „Вершина“, вторник…» Почерк рваный, неуклюжий, но дата была указана точно, а время — вплоть до минут.
— Я, точнее перстень, написал это две недели назад, — продолжил Иван. — А ваш внешний вид увидел во сне. Я знаю, что вам нужна помощь. Не знаю какая, но если Трон меня вызвал, значит, он в беде.
— И часто он вас вызывал? Вас или ваших предков?
— Еще ни разу. Но мы были готовы делать все, что он прикажет. Это наш долг. — Плотников пожал плечами — Вы можете мне верить, можете не верить. Если вы откажетесь со мной разговаривать, я все равно выясню, что происходит, и приму меры. Но мне кажется, мы должны сотрудничать — дед говорил, что Трон не ошибается.
— Тогда почему он не вызвал вас десять лет назад? Когда мы его нашли?
— Видимо, Трон был уверен, что у вас ничего не получится.
— Возразить нечего, — развел руками Валентин Павлович. И неожиданно перехватил внимательный взгляд мужчины за два столика справа. Черноволосый, плечистый, он пристально наблюдал за собеседниками. «Человек Александрова!»
— Иван, — негромко произнес профессор, — я думаю, нам надо продолжить разговор в другом месте.