— Нет-нет, — замотала головой Ханна. — Я так не думаю. И буду рада, если мы пойдем. Спросим Йошу?
— Спрашивай, — усмехнулся Шольт. — Я уверен, он скажет: «Да». Надо же проверить, как твоя мама готовит. А вдруг еще какой-нибудь новый салат произведет неизгладимое впечатление?
Конечно же, Йонаш визит одобрил. Съел порцию гранатового салата, расковырял куриную грудку и запросился к телевизору — даже при здоровом аппетите волчонка нельзя было столько есть второй день подряд.
— Я превращусь? — спросил Шольт, глядя на салат из печенки с грибами. — Волк настаивает. Просит, чтобы ты его покормила.
— Конечно! — заулыбалась Ханна. — Превращайся. Пусть выбирает.
Он разделся в спальне. Перекинулся, встал на лапы и первым делом прошел в прихожую, к большому зеркалу. Волк придирчиво осмотрел свое отражение, стараясь повернуться в профиль, повертел головой и удовлетворенно заворчал. Лисы мерились красотой хвостов — часами обсуждали у кого пушистее, кому досталась белая капелька на кончике, а кого Камул с Хлебодарной обделили. Шольт свой хвост выдающимся не считал. А вот нос!.. Нос у него был отличный, немного великоватый у двуногого, зато украшавший волка и выделявший его из толпы изяществом длинной морды. Поговорка о размерах тоже работала: Шольт перевидал в душевых достаточно сослуживцев, чтобы убедиться — уступает он только Мохито.
От зеркала волк направился в кухню, где заставил Ханну слезть со стула и усесться на пол, хорошенько облизал ей лицо и легонько покусал уши — не слушая протестов и не сдвигаясь, когда его отталкивали. Ханна сопротивлялась не всерьез. Повторяла: «Фу! Брысь! Противный!», хохотала, чесала волку нос и подбородок. Намиловавшись, хвостатый выклянчил у Ханны сначала грибов с печенкой, а потом порцию гранатового салата — захотел попробовать, что это такое. Оценил, вылизал тарелку и согласился закусить кусочком куриной грудки. Больше в него ничего не влезло — Шольт успел съесть рыбный салат, жареную картошку и маринованную цветную капусту.
— Доволен? — спросила Ханна, когда волк сыто икнул. — Пойдем. Я буду смотреть телевизор, а ты ляжешь рядом со мной.
Йоша, сидевший в кресле, смотрел праздничный концерт почти без звука. Зевал, но упрямо таращился на экран. Ханна звук прибавлять не стала. Поставила на столик стакан с соком, зажгла маленькую свечку, спрятала ее в фонарик и растянулась на диване, подзывая к себе волка. Мелькание картинок и свечение гирлянд заставило прикрыть глаза. Волк привалился к своей висице, согревая и охраняя, и тихо и утробно бурчал — благодарил за вкусную трапезу.
Он не заметил, как заснул — запах дома, сына и жены навевал умиротворение, убаюкивал, заставляя распроститься с настороженностью. «Дом, — проваливаясь в сон, пробормотал волк. — Наше логово. Никто чужой сюда не зайдет».
В два часа ночи он проснулся, прислушался к тишине, нарушаемой сонным дыханием. Соскользнул с дивана, подошел к окну, убедился — снег. Крупные хлопья падали, оседая на балконных перилах, укрывая белоснежным одеялом улицу и расчищенный двор.
«Ничего, — зевнул волк. — Снова расчистишь. Снег — это хорошо. Под него снятся сладкие сны».
Зверь обнюхал елку, оставил на ней несколько шерстинок, повалился на бок, перекатился, позволяя телу сменить форму. Шольт встал на ноги, на цыпочках прошел в ванную и закутался в халат. Первым он взял на руки Йошу. Отнес в его спальню, уложил на кровать, стянул носки и подоткнул одеяло: пусть спит в домашней одежде, встанет отлить или попить — разденется.
Ханна от прикосновения разворчалась. Уже в спальне открыла глаза, посмотрела в окно, спросила:
— Снег?
— Снег, — подтвердил Шольт, укладывая ее на кровать. — Халат будешь снимать? Дать тебе ночную рубашку?
— Ничего не хочу. Спать. Будем спать.
Шольт пробрался под халат, осторожно погладил живот и бедро, легонько сжал пальцы, уточняя: «Спать? Или, может быть, все-таки?..»
— Спать, — ответила Ханна. — Приставать будешь утром.
Шольт усмехнулся. Бросил штаны на стул, вернулся в гостиную, выключил телевизор и гирлянду, а свечку оставил — в фонарике не загорится. Слова: «Приставать будешь утром» не расстраивали. Наоборот, радовали, напоминая — десятилетнее воздержание окончилось.
Будет утро и будет завтра.
Прошлое осталось в прошлом.
В холодильнике пропитывался майонезом гранатовый салат.
Эпилог от Мохито
Он запрещал себе злиться, но это не очень хорошо получалось. Ханна разбила его маленькую стаю, сманила Шольта и Йошу, привязала к себе пирожками и красивыми игрушками на елке. Мохито чувствовал себя обкраденным и ненужным. Первое Изгнание Демона Снопа — сразу после свадьбы Шольта и Ханны — он встретил в непривычном одиночестве, еще не понимая, что это навсегда. Поначалу ему казалось, что все вот-вот вернется на круги своя: Йоша прибежит из школы, затараторит, жалуясь на учителей и одноклассников, Шольт загрохочет кастрюлями, проведет инспекцию холодильника, тайком выльет суп.