Пустотой ведь тоже можно жить — заполняя ею бесконечные дни. Можно использовать её для наслаждения, для удовольствий, лепить из неё всё что угодно — ведь из чего, как не из пустоты, создаётся всё в этой жизни?..
Откуда-то возникла и так же плавно улетучилась эта странная фраза. Она вдруг осознала себя стоящей среди старых построек, от многих из которых остались только куски стен. Ботинки утонули в глубоком снегу. За ночь его намело чуть ли не полметра — здесь некому было утаптывать снег, и пушистые сугробы сверкали невинностью. Ветерок сдувал с их макушек белую пыль. Она растерянно огляделась. Что здесь можно найти? Это безумие…
Она на автомате сделала ещё несколько шагов, споткнувшись о полузасыпанную снегом арматуру. С каждым шагом крепла уверенность в том, что всё произошедшее было сном.
Но патрон?..
Проклятый отсутствующий патрон-призрак мешал поверить в это простое и спокойное объяснение. Пытаясь справиться с нарастающей тревогой, она медленно прошла к главному зданию бывшей котельной, аккуратно прощупывая ботинком снег перед собой. Несколько раз в снегу обнаруживались какие-то палки, куски бетонных блоков, битые кирпичи с острыми углами.
Как здесь вообще можно бродить ночью, да ещё в снегопад?
В толстую подошву ботинка сбоку воткнулся ржавый гвоздь. Чертыхаясь, она выдернула его и вспомнила свой вчерашний приход сюда. Двор котельной будто был начисто выметен — так легко она по нему пробиралась. Ночью. В снегопад.
Главное здание, укутанное в снег, непостижимым образом стало казаться более угловатым. Взбираясь по лесенке на его крышу, она вдруг поняла, что эти движения уже стали для неё привычными.
На крыше котельной расстилалось идеально ровное белое поле. И посреди него вечно ждущим железным фаллосом торчала проклятая труба. С каким-то мстительным удовольствием она вспорола ботинками нетронутый снег, уродуя чистую природную красоту, вскрывая то, что пряталось под ней — старый порванный рубероид, потрескавшуюся смолу, раскрошенный бетон. Труба молча взирала на неё с высоты своей собственной Поднебесной.
Она старательно расшвыривала снег у подножия железного монстра, но ничего, кроме мусора, в нём не находила. Пальцы в тонких нитяных перчатках окончательно замёрзли, и она в сердцах пнула трубу ногой. Полый монстр ответил знакомым гулом, будто ворчливо приветствуя свою подругу. Будто уже готовясь сделать девчонку частью своего пустого мира… Тьфу ты, чёрт.
Она торопливо отодвинулась от трубы. Полый, полый… бесполый ты, монстр, бесполый и никому не нужный. И если бы не прожектор, тебя бы уже давно снесли.
Мурашки побежали по спине. Прожектор.
Возвращаясь по свежим следам домой, она уже знала, как проведёт этот вечер.
***
Вечер в компании закатного неба и неизменного чая — на этот раз с молоком. По пути из котельной она специально зашла в местный супермаркет и купила коробку чёрного чая с бергамотом. Ароматизатор оказался, конечно же, искусственным — но ей было достаточно и того, что чай имел совершенно иной вкус. Пить фруктовый не хотелось абсолютно. Уж слишком явно напоминал он ей о ночном происшествии. Словно события минувшей ночи стали самым сильным ароматизатором, перебив все натуральные запахи фруктовых кусочков. Но от чашки с котиками она отказаться не смогла.
На городском сетевом портале не нашлось ни единого упоминания об отключении прожектора. Инфоблоки пестрели броскими заголовками: ‘В связи с неожиданным снегопадом на улицы снова вышла спецтехника’, ‘Открытие новой кофейни известной сети!’, ‘Бутик брендовой одежды — теперь в городе!’… Важно. Интересно. Нужно. Она представила себе сотни девчонок, мучительно выбиравших дома наряд для похода в кофейню… и, наконец, ломанувшихся в брендовый бутик. У всех свои заботы.
Свобода, предоставляемая ей уже несколько лет, с некоторых пор стала оборачиваться мучительным выбором. Не зная толком, чем себя занять, она изобретала всё новые ‘увлечения на час’, ни одно из которых не могло захватить её полностью.
С каждым днём солнце садилось всё позже, и всё больше свободного времени доставалось ей перед тем, как взобраться на подоконник и наблюдать за закатом. Прошедший день должен был тянуться особенно медленно, но неожиданно пролетел как одна секунда. Она едва успела перебрать в мыслях возможные последствия своих действий — в том случае, конечно, если эти действия были, — как обнаружила, что небо розовеет, и солнце вот-вот коснётся краем горизонта.