Наконец, в очередную короткую паузу, председатель спросила:
– У вас все?
Пары секунд хватило бы оппонентам, чтобы крикнуть: «Нет, не все!»
Но председателю, с ее сноровкой, и одной было достаточно, чтобы произнести: «Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения определения»
– Всем встать! – гаркнул пристав.
Все встали, а суд пошел совещаться в милую комнатушку позади зала.
– Ну, что, чайку? – предложила председатель.
– Можно. – отозвался судья-докладчик.
– Эх, и времена настали, – проворчал третий судья, Петр Поликарпович, которому срок до отставки давно шел в обратную сторону: Раньше, бывало, и коньячок у меня в совещательной водился, и покурить можно было. А сейчас… Чай! А на потолке пожарный датчик. Никаких условий для работы!
Коллеги посмотрели на Петра Поликарповича со снисхождением: Да, застал старик золотые времена. Так все, проехали!
Почтенный судья нахмурился и от дальнейшего обсуждения отстранился.
– И как вам это, дважды два? – начала совещание Тамара Петровна.
– Никак. Не нами заведено.
– Угу. По шапке, только, нам получать.
– Устоит. До Верховного дойдет – устоит.
– Хотя, да, наверное. Пять, четыре. Невелика разница! В пределах статистической погрешности, можно сказать.
– Вот-вот!
Случай был редкий, но не уникальный. Бывали на их памяти и почище.
Как-то зашло дело. Так там, сложив пять и семь, получили единицу. Тоже экспертизу провели. Комплексную, развесистую. Экономистов привлекли.
Защита наивно полагала, что должно выйти двенадцать или, хотя бы, около того. Но, эксперты строго установили: один! Издалека подошли. Мол, живем в цифровую эпоху, где все строится на единицах и нулях. А «двенадцать или около того» – пережитки аналогового мышления, которое кануло в прошлое, вместе с четвертым технологическим укладом.
Теперь шестой уклад на носу, другие технологии, и истинной ценностью и себестоимостью обладают только первые экземпляры или промышленные образцы чего-либо. Остальное уже с них штампуется, копируется, клонируется без потерь и почти без затрат: хоть двенадцать, хоть тысяча двести. Так что, либо есть, либо нет. Единица или ноль, соответственно. Количество непринципиально. А поскольку сумма положительных натуральных чисел, отличных от нуля, нулю равняться не может, значит, получается единица! Такой вот нежданчик от цифровизации прилетел.
И время тогда другое было. Четыре «и» на повестке стояли: институты, инновации, инвестиции, инфраструктура. Теперь уже не вспомнит никто. А тогда повелись, трендам соответствовать хотели. Скрепя сердце оставили приговор без изменений. И зря, как выяснилось.
Москва отменила. Указала, что не может такого быть. Хоть два или три, но должно получиться (вроде, столица, а цифровая экономика к ним припоздала). А единица, это совсем ни в какие ворота. Фундаментальные принципы правосудия этой единицей нарушаются. Да… А уж на коллегиях потом этот случай и к месту и без места вспоминали.
– Этот Кавкинский суд, кстати, они там с цепи сорвались, что ли! Всем по максимуму дают. Этому, вон, Дмитрию Ивановичу, что, условно нельзя было назначить? Надо будет председателю их позвонить.
– Зря вы так на Кавкинский суд, Тамара Петровна. И не надо никуда звонить. Они, в прошлом году, в полтора раза больше дел рассмотрели, чем в среднем по области. А с кадрами у них ужас: двое в декрете, один полгода болеет, а одного статуса лишили. Так он судиться пошел. Теперь, пока не просудится, и нового не возьмешь, и этот на работу не ходит. А господин Дважды два сам дурак. И адвоката-дурака себе нашел. Ему же предлагали упрощенный порядок. Всем бы жизнь упростил. И себе, и суду. А теперь, чего обижаться? Давай, доказывай дальше свою теорему.
– Да, сам дурак. Может, срок ему скостим? Дважды два-то все-таки…
– Может и скостим, – отозвался судья-докладчик: Сейчас посмотрим, что мы там решили!
Достав из папки проект определения, переданный помощником вместе с докладом, он посмотрел на резолютивную часть и нахмурил брови:
– Нет, коллеги, не скостим. Написано – оставить без изменения.
– Негуманный у вас помощник, Василий Иванович!
– Тамара Петровна, где ему гуманности набраться! Третьи выходные на работе проводит, приговор пишет по делу этих, автоподставщиков. Там обвиняемых тридцать человек. Поневоле все человечество возненавидишь!
– Василий Иванович, ну ей богу! Кто здесь судьи вообще? Позвоните своему помощнику, пусть переделает по-быстрому.
– Не получится. Я его отпустил на два часа к стоматологу. А к его компьютеру ни у кого нет доступа.