- Что еще? – нахмурился Симония.
- Сокол объявился, - усмехнулся Гудим.
- Какой еще сокол? – удивился бек.
- Тот самый, о котором говорится в пророчестве волхвов Световида. Многие в атаманском кругу требовали объявить его каганом, но Елень сказал, что Святослав Новгородский пока еще слишком молод и должен прежде делом доказать свое право на каганову булаву.
О Святославе Новгородском бек уже наслушался разных небылиц от князя Трояна и бека Азарии, не говоря уже о слухах, которые распускали в Саркеле их мечники. Эти и вовсе называли неоперившегося юнца оборотнем и посланцем богов, внося смуту в умы и сердца хазар. Симония лично приказал отрубить головы двум мечникам князя Трояна, после чего слухи немедленно стихли.
- Но ведь это старое пророчество, - нахмурился Симония.
- Да, - подтвердил Гудим. – Кагану Обадии оно стоило жизни. Но Святослав Рерик, по-моему, стоит того, чтобы в Итиле на него обратили пристальное внимание. Сейчас ему нет еще и двадцати лет, но этот человек умеет наносить удары, что он и доказал в Вятской земле.
- Наслышан, - сухо отозвался бек.
- Атаманский круг принял решение помочь Матархе отразить нападение каганата. Сейчас в Варуне собирается рать. И возглавят ее князь Святослав Новгородский и атаман Елень.
- Сушей они пойдут или Доном?
- Конные пойдут сушей по правому берегу, а ротарии - рекой.
- Мимо нас не проскользнут, - холодно бросил Симония. – И большая собирается рать?
- Точно не знаю, бек, а придумывать не хочу, - пожал плечами Гудим. – У Святослава три тысячи конных мечников. Атаман Елень без труда поднимет пять тысяч ротариев. Сколько соберет князь Данбор не знаю. Сколь придет вятичей тоже не могу сказать.
- Тысяч двадцать, двадцать пять? - прикинул Симония.
- Скорее всего не больше, но и не меньше, - согласился с ним Гудим.
Симония призадумался. Напуска русов на крепость, вверенную его заботам, он не боялся. Саркел был построен сто лет назад на левом берегу Дона умелыми мастерами из Византии и представлял собой крепкий орешек, который до сих пор никому не удавалось раскусить. Стены крепости, сложенные из огромных камней, были столь высоки, что отчаянные храбрецы, вздумавшие на них взобраться, рисковали не только сорваться, но и умереть еще в воздухе, не достигнув земли. Окованные железом ворота могли выдержать удары самых мощных таранов, да и глубокий ров, заполненный водой, далеко не каждому дано было преодолеть. Кем бы там ни был этот удатный Святослав Рерик, но вряд ли он настолько безумен, чтобы штурмовать неприступную крепость, имея под рукой лишь двадцать тысяч мечников. Проблема бека Симония была в другом. Он не имел права пропустить русов в Тмутаракань, ибо они могли помешать каган-беку Иосифу захватить Матарху. И уж конечно Иосиф не простил бы Симонии такой беспечности, погубившей его далеко идущие планы. Проводив Гудима, бек немедленно отправил гонца в Итиль, с просьбой о помощи, и переправил дозорных на правый берег Дона, дабы не прозевать подхода вражеской конницы.
- И что это тебе даст, - криво усмехнулся бек Азария, глядя на поднявшуюся в крепости суету. Если русы захотят обойти крепость, то они ее обойдут.
- И оставят у себя в тылу двадцатитысячный гарнизон? – холодно бросил Симония.
- А кому опасен гарнизон за стенами крепости, - пожал плечами князь Троян.
- Никто не помешает мне вторгнуться в Русаланию, - нахмурился бек.
- И Святослав окажется у тебя за спиной, - ехидно подсказал Азария.
- Но он ведь уйдет в Матарху? – в раздражении крикнул Симония.
- Не исключено, что он перебросит туда ротариев атамана Еленя, а сам с конницей будет сторожить тебя, - вздохнул князь Троян. – И ударит в самый неподходящий момент. Мы с беком Азарией уже испытали это на собственной шкуре. У этого юнца свой способ ведения войны. Он появляется словно из-под земли, бьет без пощады, а потом растворяется в воздухе.
- И что ты предлагаешь? – спросил Симония.
- Надо просить помощь у каган-бека, - подсказал Азария.
Умники! А сам бек Симония, по их мнению, до того глуп, что не додумался до столь простого решения. Вопрос только в том – захочет ли Иосиф помочь своему беку или сочтет его трусом и глупцом, не способным решать поставленные перед ним задачи. А вести от дозорных поступали тревожные и, что самое скверное, противоречивые. Русов видели и на правом и на левом берегу. Их ладьи, то появлялись на глади реки, то пропадали невесть куда. А главное, никак не удавалось установить их численность. Симония начал уже терять терпение и ссорится со своими помощниками по пустякам. К счастью, из Итиля прискакал гонец с вестью, что каган-бек Иосиф внял просьбе Симонии и послал в Саркел десять тысяч конных гвардейцев. Бек вздохнул было с облегчением, но тут пришло сообщение от дозорных, что конница Святослава появилась у стен Саркела. Это сообщение оказалось верным, Симония, поднявшийся в приворотную башню, мог видеть собственными глазами, как гарцуют вокруг крепостного рва чужие всадники. Угры Святослава Рерика, покрасовавшись на виду у хазар, исчезли так же внезапно, как и появились. К тому же перестали поступать сообщения от дозорных, похоже их просто истребили расторопные русы.
- Ну и куда они ушли? – в раздражении выкрикнул Симония.
- Возможно двинулись навстречу гвардейцам каган-бека Иосифа, - предположил бек Азария.
Симония похолодел. Если верить Гудиму, то у князя Святослава и атамана Еленя под началом не менее двадцати тысяч хорошо снаряженных воинов. А гвардейцы Иосифа вряд ли ждут нападения на правом берегу Дона, который всегда контролировали хазары.
- Все-таки гвардейцы это не гузы, и даже не хазары, - попробовал утешить Симонию князь Троян. – Отобьются.
- А если нет? – нахмурился Симония.
- Тебе решать, - развел руками бек Азария, довольный, видимо, тем, что в данном случае гнев каган-бека падет не на его голову.
И Симония решился. Оставив в крепости трех тысячный гарнизон, он покинул Саркел во главе десяти тысяч конных и восьми тысяч пеших ратников. Князь Троян настоятельно советовал беку не брать с собой пехоту, ибо она будет замедлять продвижение конницы, что будет только на руку Святославу. Но упрямый бек не стал слушать князя и оказался кругом не прав. Стоило только хазарской рати удалится от стен Саркела на приличное расстояние, как тут же перед нею выросла фаланга русов, численностью не менее семи-восьми тысяч человек. Симония никак не мог взять в толк, каким образом пехотинцы успели незаметно продвинуться по чужой территории и занять господствующий холм. Ведь там совсем недавно были его дозорные.
- Я же говорю, - усмехнулся князь Троян, - они из под земли вырастают.
- А где конница Святослава, - обернулся Симония к гану Бунчуку, но тот лишь растерянно развел руками.
- Я бы отступил, - вздохнул бек Азария. – Нельзя атаковать фалангу, пока мы не обнаружили конницу.
Но беку Симонию похоже надоело гоняться за невидимым противником, и он приказал гану Бунчуку атаковать фалангу в лоб силами одной пехоты. Бек Азария должен был обогнуть холм и ударить русам в тыл, а бек Симония со своими конными хазарами решил атаковать фалангу с левого боку. Этот тройной удар должен был поставить пеших русов в безвыходное положение.
- А если конница Святослава прячется за холмом? – предположил Азария.
- Значит, ты, бек, ее атакуешь и попытаешься оттеснить как можно дальше от места битвы, - холодно отозвался Симония.
Азария таким раскладом остался недоволен. Во-первых, его гузы были снаряжены гораздо хуже хазар бека Симонии, а во вторых, их было слишком мало, чтобы удержать конницу Святослава.
- У тебя под рукой будут пятьсот мечников князя Трояна и я даю тебе две тысячи своих хазар, - рассердился Симония. – Хватит торговаться, бек. Я все сказал.
Азарии ничего другого не оставалось, как подчиниться приказу бека Симонии. Князь Троян тоже не испытывал восторга от предстоящей встречи с конницей Святослава. По его мнению, упрямый Симония действовал уж слишком самоуверенно, не беря в расчет, с кем ему придется столкнуться в этой битве.