— Покупаем, — сказала Каэ, не желая терять времени попусту. — Сколько?
— Если подсчитать убытки и ущерб, нанесенный этими дьяволами жителям нашего почтенного города…
— Короче, — прервал Джангарай речь Кини. — Перестань щипать остатки своей бороды и называй цену.
Торговец набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился и произнес:
— Пять золотых.
Очевидно, он ждал, что после такого кощунства земля разверзнется у него под ногами, затем его поразит гром бесный, а уж затем, если покупатели сумеют пережить званную им несусветную сумму, начнется собственно торг. Он не предполагал ни единой секунды, что его грабительские условия будут приняты без колебаний. этому когда Кини услышал спокойный голос Каэтаны, то подумал, что рехнулся.
— Нормально. Короче, лошадей я езжу покупать сюда, как не в Аккарон, тем более на ярмарку. По рукам.
Джангарай и Ловалонга уже выводили лошадей. Достаточно было открыть стойла, и кони сами двинулись к выходу, нетерпеливо перебирая стройными ногами в предвкушении предстоящего бега. Это были чистокровные скакуны, застоявшиеся и не нуждающиеся в отдыхе.
— Красавец мой. — Каэтана с восторгом гладила Ворона по бархатной морде, а он легко толкал ее головой в плечо, фыркал в уши, сопел и издавал самое нежное и тихое ржание, на которое был способен.
Оторопевший Кини, которому, не торгуясь, вручили пять золотых, даже как‑то обиделся на неправильных покупателей, хотя ему и в голову не пришло пожалеть, что он не запросил больше. Повертев в руках деньги, он пожал плечами и отправился в дом досыпать.
А друзья, сопровождаемые Энкеладом, неспешной рысью выехали из города по направлению к его дому.
Гилиан скрепя сердце распрощался с прекрасной госпожой, кометой промелькнувшей в его жизни. Они с дядей набили полные мешки едой и проводили маленький отряд до Нумнегира.
— Спасибо вам. — Друзья по очереди наклонялись с седел и крепко пожимали руки гостеприимным хозяевам.
— Даст бог, свидимся, — проговорил Энкелад, — а не даст, сами возьмем.
— Прощай, — сказал Джангарай, хлопая Гилиана по плечу.
— Возьмите меня особой! — Неожиданно лопррсил парень.
— Ишь, чего выдумал! — так и взвился старик. — А ну марш домой. А вам удачи, добрые господа!
— Ну и как мы собираемся переправляться? — Каэтана с недоверием посмотрела на реку.
— Построим плот, — спокойно ответил Ловалонга, не понимая, почему она мрачнеет на глазах. Каэ поняла его немой вопрос.
— Видишь ли, что‑то не заладилось у меня с водоемами на Варде. Была уже в моей жизни река, в которой плавал задумчивый левиафан. И не менее прекрасное болото, в котором обитал обаятельный сарвох. Ну а подземное озеро в городе джатов и вовсе не забыть до смерти. Закрою глаза и вижу… — Каэ скорчила такую гримасу, что Ловалонга рассмеялся. — И что веселого ты в этом нашел, ответь мне, пожалуйста? Если и здесь живут подобные представители местной флоры и фауны…
— Кто? — переспросил талисенна, не поняв последних слов.
— Я говорю, если и здесь живут какие‑нибудь звери или рыбы или другая гадость…
— Рыба, — наставительно заметил Воршуд, — знаете ли, вовсе не гадость. Особенно в белом вине.
— Гадость, — с убеждением сказала Каэ, вздрагивая при воспоминании о безглазых рыбах, — и мерзость.
— Ничего здесь, я думаю, серьезного не водится, — примирительно заметил Джангарай. — Река как река. О Даргине даже в легендах, помнится, ничего особенного не говорят.
— Ну если уж в легендах… — протянула Каэ. Ей ужасно не хотелось лезть в реку, но другого выхода не было — моста через Даргин все равно еще никто не возводил.
Джангарай отошел к зарослям вместе с Бордонкаем, чтобы нарубить молодых деревьев для плота. Эйя и Габия распутывали обрубленные лианы, дабы использовать их вместо веревок, — трудно было найти более прочный и доступный материал. Бордонкай рубил сплеча взятым у Энкелада топором, и Джангарай невольно посочувствовал инструменту: ингевону было ясно, что вскоре он закончит свое бренное существование. Зато работа продвигалась быстро.
Ловалонга носил бревна на берег и складывал их ровными рядами. А Эйя, Габия и Воршуд скрепляли стволы при помощи лиан — не должно пройти и нескольких часов, как плот будет готов.
Принимаясь очищать очередное молоденькое деревце от веток и сучьев, Джангарай внезапно вспомнил одно Древнее предание, слышанное им от учителя Амадонгхи. Как раз про Даргин. Но предпочел не рассказывать об этом Каэтане, чтобы зря ее не беспокоить.