— Вы не успели? — В голосе его почти не было слышно вопросительных интонаций.
— Нет, — ответил за всех Ловалонга. — Он был уже мертв, когда мы прибежали на верхнюю площадку храма.
— Жаль, — сказал Агатияр. — Я бы с радостью поговорил с ним.
— У тебя же была такая возможность, — удивилась Каэ. — Разве ты не находился здесь, когда император завоевывал Урукур два года назад?
— Ах, госпожа, — всплеснул руками Агатияр. — Кабы я знал, в какую сторону бросаться в первую очередь, я сам стал бы провидцем и мог предсказать и ваше будущее, и свое… Признаюсь, я даже не слышал о Тешубе, — не до того было. Да и храм Барахоя отнюдь не относится к числу почитаемых.
— А что ты вообще думаешь по этому поводу, Агатияр? — с интересом спросила Каэ. Ей действительно нравился этот умный, хитрый и дальновидный человек.
— Если бы я был на месте ваших противников, то не стал бы действовать так грубо. Грубость, видите ли, почти всегда нелепа. Или даже безумна.
— И что бы ты сделал? — спросил Джангарай.
— Я бы похитил вашего мудреца. И вы были бы сбиты с толку. Возможно, продолжая его разыскивать, легко попали бы в ловушку, приготовленную мной со всем тщанием. Но ваш противник намного глупее, чем я ожидал, — к вашему счастью. Тешуб убит, но зато сразу ясно, что он должен был сообщить вам нечто очень важное. Более того, теперь вам не остается ничего другого, как добиваться истины, — отступать уже поздно.
Каэ улыбнулась и кивнула, соглашаясь:
— Если бы меня оставили в покое, я, возможно, не стала бы так настойчиво пробиваться в ал‑Ахкаф, да еще и накануне войны. Но такое противодействие сразу подчеркивает важность происходящего. — Она помолчала и закончила дрогнувшим голосом: — Дорогой ценой заплачено за эти крохи сведений, чтобы теперь все бросить на полпути.
— Идемте во дворец, — пригласил Агатияр. — Император ждет нас.
Аита в окружении телохранителей, военачальников и жрецов находился в тронном зале дворца. При виде вошедших друзей и верного Агатияра он легко соскочил с огромного кресла, стоявшего на возвышении, и подбежал к ним.
— Живы, целы?
— Да, император, — устало склонила голову Каэ. — А вот Тешуб мертв. Мы не смогли ему помочь.
— Горько, — сказал Зу‑Л‑Карнайн. — Но поверь, я ничего не мог поделать.
— Думаю, тут никто ничего не мог бы сделать, аита, — вставил Агатияр. — Вряд ли убийцей был человек.
— Почему ты так думаешь? — удивился аита.
— Даже если Тешуб и был убит руками смертного, то стояли за этим все равно боги, мой повелитель. — В присутствии подданных Агатияр вспоминал, как нужно официально обращаться к императору. — В истории, которую поведала нам благородная госпожа, фигурируют в основном не люди. И не люди заинтересованы в том, чтобы скрыть от госпожи какую‑то тайну. Я не знаю, где можно отыскать целый экземпляр Таабата Шарран, поэтому вряд ли в ближайшее время нам станет ясно, что именно должна сделать наша дорогая гостья, в чем ее предназначение.
— Ты полагаешь…
— Я думаю, о правитель, что теперь только наши многомудрые ийя смогут ответить на вопросы, которые вам и нашим гостям угодно будет задать…
Вперед выступил высокий худой старик в длинном бесформенном балахоне:
— Мы точно не знаем, сможем ли помочь, о госпожа. Но попытаться все‑таки необходимо.
— Конечно, — бросил Джангарай, — не трать зря времени, скажи, в чем ваш совет.
Ийя недовольно поморщился, словно тень промелькнула по его лицу, — было видно, что резкость Джангарая была ему неприятна.
— Госпожа должна пройти испытание. — Он обернулся к опешившей Каэ и спросил: — Ты согласишься на это?
— Думаешь, у меня есть выбор? — заинтересовалась она.
— Выбор всегда есть, — медленно и с расстановкой произнес жрец, подчеркивая каждое слово.
— Тогда я делаю этот выбор, — улыбнулась Каэ, — А что должно показать испытание?
— Есть ли в тебе магия, — произнес старик абсолютно бесстрастно. Его худое лицо со сморщенной кожей, похожей на высохший желтый пергамент, было в эту минуту непроницаемо, будто он говорил о совершенно обыденных вещах.
Каэтана высоко подняла правую бровь:
— И что это даст?
— Это должно ответить на многие вопросы, госпожа, — поклонился жрец. — Мы думаем, что недаром тебя вызвал в этот мир самый великий и могущественный маг нашего времени. В этом и должна крыться разгадка.
— Остановись, — вдруг прервал старика император. — Я, кажется, имею право хотя бы понимать, о чем идет речь, а ты говоришь туманно и неясно.