— Это и был тот знак, которого нам не хватало, — произнес жрец. — Я назначаю испытание сейчас же.
— Как вы себя чувствуете, благородная госпожа? — спросил Джангарай едва слышно, поддерживая Каэ на крутой лестнице, ведущей вниз, в подземелье.
— Спасибо, нормально. — Она сильнее обычного оперлась на его руку. — Послушай, Джангарай, ты жрецов различаешь в лицо?
— Нет, госпожа, — улыбнулся ингевон. — Когда я смотрю на них, мне кажется, что я только что выпил кувшин белого вина и у меня в глазах троится.
— Я раньше тоже относилась к ним именно так. Даже наши близнецы по сравнению с ними казались мне абсолютно разными. А теперь сдается, что один из них как‑то странно на меня смотрит. Двое остальных ведут себя по‑прежнему, а один отличается и походкой и выражением глаз, и руки у него дрожат чуть сильнее.
— Возможно, — ответил ингевон, не придавая словам Каэтаны слишком серьезного значения. — Они все‑таки разные люди.
— Наверное, ты прав. Это я паникую перед испытанием, вот и все. Самое простое объяснение.
Ловалонга, услышавший последнюю фразу, откликнулся:
— На панику меньше всего похоже, госпожа. По виду скажешь, что вы идете с кавалером на увеселительную прогулку.
Они спускались по полуистертым от времени маленьким ступенькам, и каждый невольно думал о том, сколько людей прошло по ним в подземелье за долгие тысячелетия его существования. Каэтана с Джангараем шли в середине процессии, которую замыкали Ловалонгас Бордонкаем, Эйя, Габия, Воршуд и император с верным Агатияром. Телохранители, недовольно ворча, вынуждены были остаться наверху. Впереди всех шли трое жрецов, высоко подняв над головой голубые кристаллы, источавшие призрачный холодный свет.
Довольно долго спутники двигались в подземном коридоре — почти тоннеле с каменными сводами и сырыми замшелыми стенами. Стены, освещенные голубым светом, выглядели более чем странно и довольно жутко. Они были украшены черепами людей и каких‑то человекоподобных существ, причем подобие иногда было весьма относительным.
Насмешливо скалились на вбитых в камень крюках черепа с тремя или двумя рогами, похожими на рога Тр. игарануса. Смотрел пустыми глазницами вполне человеческий череп таких размеров, что Каэ невольно посторонилась, проходя мимо него. Бордонкай тихо выругался, увидев на стене чей‑то неполный скелет, прикованный цепями. Скелет будто порывался двигаться прочь от места своего успокоения. Джангарай утешил себя тем, что это проделки сквозняка.
Погруженная в свои мысли, Каэ не сильно реагировала на то, что видела вокруг. Она вдруг явственно ощутила, что некая мысль, родившаяся в глубине ее мозга уже довольно давно, наконец созрела и готова появиться на свет, — но нет времени, чтобы спокойно разобраться в происходящем. Каэ ужасно боялась, что она упустит момент и мысль эта, казавшаяся ей почему‑то чрезвычайно важной, ускользнет — и поминай как звали. А между тем она была готова понять нечто невероятно нужное, необходимое всем. И ей хотелось еще долго брести по странному подземелью, лишь бы никто не отвлекал ее от разговора со своим внутренним голосом.
«Тебе ничего не кажется странным в этом мире?» — спрашивал голос.
— Слишком многое. Объясни конкретнее. «Могу и конкретнее. Не слишком ли много здесь нечисти?»
— Ну не знаю. По сравнению с прежним миром — возможно.
«А тебе не кажется…»
— Мы пришли! — Торжественный голос жреца ворвался в ее сознание и разбил хрупкое стеклянное тело новорожденной мысли.
Каэ обвела своих спутников и провожатых непонимающим взглядом.
— Дитя мое, — наклонился к ней жрец. — Не слишком ли вы рассеянны? Ведь сейчас начнется испытание, ставкой в котором будет ваша собственная жизнь.
Каэтана подняла голову и огляделась.
Жрецы привели их в огромную пещеру с высокими сводами, с которых свисали гигантские сосульки — сталактиты, отчего пещера казалась пастью зверя, ощерившегося перед последним прыжком. В центре пещеры было небольшое озерцо со спокойными кристально чистыми водами. При первом же взгляде на него Каэтана поморщилась. Она начала испытывать устойчивое отвращение к подземельям и подземным водоемам после посещения города джатов.
На противоположном берегу озерца находилось каменное возвышение, напоминающее трон. Здесь природа изваяла из камня множество фигур, застывших в стремительном движении. Говоря по правде, это было очень красиво. В призрачном свете кристаллов, которые по‑прежнему держали в руках жрецы, все приобретало таинственный, сказочный вид.
— О госпожа, — с поклоном обратился к ней ийя, ‑Вы должны занять каменный трон.