Его братья более всего были испуганы неподчинением и независимостью собственного творения, но и они решили повторить опыт.
Жрецы начали творить новое заклинание. По мере того как они это делали, вода в озере стала приходить в волнение. Наконец она взбурлила, и на поверхности показалась отвратительная жабообразная голова. Приплюснутая, увенчанная наростами, похожими на рога, вся покрытая пятнами, она была блестящей и склизкой. Круглые глаза не мигая смотрели на людей, а на нижней челюсти висела кожистая бахрома. Чудовище открыло пасть, сверкнув кинжальными зубами, оглушительно заревело и стало высовывать из воды голову, которая оказалась посаженной на длинную шею. Шея была мощней и защищенной роговыми пластинами.
Каэ тоже увидела подводного жителя. Она вскочила на своем троне и выхватила из ножен мечи Гоффаннона, сверкнувшие в голубом свете ослепительным льдистым блеском.
— Это страж озера, — прошептал ийя мертвеющими губами. — Это не его магический образ, это он сам. Мы разбудили его.
— Спасайтесь! — закричал второй жрец, быстрее сообразивший, что происходит на самом деле.
Третий стоял охваченный ужасом, полный сомнений, не зная, что предпринять.
Страж озера стремительно рассекал водную гладь, двигаясь прямо к нему. При этом немигающие глаза чудовища смотрели только на маленький шелковый сверток в руках несчастного старика.
Бордонкай вылетел вперед на помощь старику, размахивая своей ужасной секирой. Бежала по берегу озера Каэ, думая только о том, чтобы успеть. Она успела удивиться, что монстр двинулся не к ней, а к одному из ийя.
Все произошло в считанные секунды. Чудовище пересекло водоем и стало выбираться на берег. Полностью появилась из воды длинная шея, показалась мощная широкая грудь, продолговатое туловище, которое покоилось на коротких когтистых лапах с перепонками.
Голубовато‑зеленое в холодном призрачном свете кристалла, тело чудовища все тянулось и. тянулось из воды. Зашуршал о камни чешуйчатый хвост, по форме напоминающий крокодилий.
Внезапно монстр весь выгнулся в стремительном броске, его голова метнулась вперед, обогнув Бордонкая, и схватила клыкастой пастью истошно завопившего жреца. Мощные челюсти сомкнулись на его теле только на мгновение, затем опять разжались, и сломанное тело выпало из них. Край одежды зацепился за один из кривых клыков, и чудовище отчаянно замотало головой. В одном из таких мощных рывков голова натолкнулась на Бордонкая, и исполин отлетел в сторону, сбитый с ног страшным ударом.
Страж озера несколько раз щелкнул зубами, и наконец тело старика с оторванной рукой отлетело в сторону, а чудовище вернулось в воду и стало стремительно погружаться. Громадный хвост еще несколько раз ударил по воде, вспенив ее, но уже через несколько секунд только стремительно сужающаяся воронка на месте погружения жуткого монстра напоминала о его существовании. Люди в оцепенении стояли на берегу озера, вода в котором опять стала спокойной и прозрачной.
— Это называется испытанием?! — Разъяренный император налетел на двух потрясенных жрецов: — Вы хотели убить ее!
— Нет, повелитель! — закричал ийя. — Нет!!
— То, что случилось, аита, лежит за гранью нашего Понимания, — прошептал второй, опустив голову.
Оба брата подошли к страшному, изуродованному телу. Осторожно перевернули его на спину, замерли. В широко распахнутых глазах мертвеца застыл нечеловеческий ужас, левая рука была оторвана, одежды залиты кровью. Но в правой, уцелевшей руке старик все еще сжимал нечто. Один из братьев не без труда разжал мертвые пальцы, и из них выпал мокрый шелковый лоскут. В него была завернута прядь темных волос. И хотя точно нельзя было сказать, кому они принадлежали, оба брата, не сомневаясь ни секунды, с ужасом уставились на покойного.
— Зачем? — прошептал один. — Зачем ты это сделал?
— Как же так?! — Второй взял в свои руки сморщенную старческую кисть, всю в темных пигментных пятнах…
Когда беспомощная человеческая душа, изгнанная из тела столь жестоко и внезапно, стала растерянно метаться по пещере, оглашая ее беззвучными воплями, Баал‑Хаддад поднял свой трезубец и безошибочно вонзил его в то место, где у человека находится сердце. Трезубец прошел сквозь бесплотную тень и вышел с другой стороны. Нанизанная, как рыба на гарпун, жертва извивалась в страшных муках, а безглазый Повелитель Мертвых уже шагал одному ему известными путями на встречу с братьями.