— Подожди, — неожиданно решился Гайамарт. — Я бы хотел сказать тебе несколько слов с глазу на глаз.
— Не ходи, — насторожилась Габия, когда Каэтана двинулась к богу, все так же неподвижно стоявшему у дерева. — Он может убить тебя.
— Он мог бы много раз убить меня, если бы преследовал эту цель, — спокойно ответила Каэ. — Я чувствую, что должна выслушать его.
И она решительно двинулась к Гайамарту, оставив друзей в страшном напряжении.
— Я не могу говорить с тобой начистоту, — сказал бог, протягивая ей обе руки, — но ведь я могу говорить глупости. А ты слушай. Пусть сейчас это покажется тебе бредом, чушью, словесной шелухой — слушай и запоминай. Однажды пустые слова свяжутся с другими и обретут смысл и полноту. Когда представится удобный случай, поинтересуйся судьбой мудреца‑предсказателя Олоруна.
— Но он же давно умер!.. — искренне удивилась Каэ.
— Не спрашивай ничего, — умоляющим голосом молвил бог, — только запомни. Поинтересуйся судьбой Олоруна там, где тебе смогут ответить на этот вопрос. Найди то, за чем ты шла.
Каэ хотела возразить, что она идет к Тешубу и там найдет ответы на все вопросы, но, поняв, что речь идет совершенно о другом, не стала мешать своему собеседнику.
— Однажды ты уже знала нечто важное, и ни Тешуб, ни кто‑либо иной тебе этого не скажет. Даже сейчас, когда мы говорим с тобой, я вижу присутствие этого знания в тебе. Оно охраняется твоим мозгом тщательнее и вернее, чем твоя жизнь, твой рассудок и память. Никто на свете не сможет вытянуть из тебя эту тайну. В ней ключ ко всему. Сейчас ты и сама ничего не сможешь поделать с этим, но вернись к нашему разговору спустя некоторое время и попытайся отыскать ответ внутри самой себя. Обещай мне…
— Обещаю, — прошептала Каэ, плохо сознавая, что она сама имеет в виду.
— Обещай! — настойчиво повторил Гайамар.
— Обещаю, даю тебе слово.
— Я буду ждать. А ты помни, что мы все ждем.
— Кто «вы»? — спросила, не поняв, Каэ.
— Все, кто связан с тобой и твоей тайной. Все, кто зависит от того, как скоро ты вспомнишь. Но не мучай себя сомнениями и вопросами.
— Не буду, — пообещала она. — Я точно знаю, что три вещи губят человека. Страх губит разум, зависть губит сердце, а сомнения — душу.
— Ты помнишь?
— Я знаю…
— Это еще лучше, — прошептал бог. — Тогда я ухожу успокоенный. Прощай и постарайся выжить.
— Ты тоже.
— Не обещаю, — невесело усмехнулся Гайамарт, — но буду стараться изо всех сил…
Только что он стоял, прижавшись щекой к стволу дерева, и вот нет его. И Каэ осталась одна у густых зарослей, и душа болит и ноет. Усилием воли она взяла, себя в руки — нет ничего нелепее, чем заставлять себя вспоминать то, что вспомнить не в состоянии, пока не будешь обладать остальными частями головоломки. Всему свое время.
Она повернулась к друзьям, которые отчасти уже привыкли к постоянному вторжению богов в их жизнь, и весело заявила:
— Поскольку все чуточку усложнилось, нам придется решать немного больше проблем, чем предполагалось вначале. Простите великодушно.
— А никто в этом и не сомневался, — улыбнулся Джангарай. — Вы, дорогая госпожа, притягиваете проблемы, богов, чудеса, неприятности, радости и удачу. А молнии вы, часом, не притягиваете?
— Не знаю, — честно ответила Каэ. — А нужно?
— Ну, знаете ли, — возмутился Воршуд. — Когда начнете притягивать еще и молнии, предупредите меня, пожалуйста.
— Постараемся.
Поляна огласилась смехом. Когда отдышались, Ловалонга внимательно всех оглядел и спросил:
— Вы ему поверили?
— Наверное, да, — ответила Каэ. — Хотя до конца я верю только вам.
— Похоже на правду, — откликнулся Джангарай.
— Да, — пробасил Бордонкай. — Я тоже верю. Он справедливо все рассудил.
— И мне кажется, что он был очень грустный, но четно все пытался объяснить, — вмешалась Габия.
— Во всяком случае, хорошо, что он нас предупредил об ущелье, — сказал Джангарай.
— А если там засада? — спросил. Эйя.
— Не думаю. — Ловалонга двинулся вперед и уже на ходу добавил: — Я слышал об этом ущелье множество не самых прекрасных легенд.
Они были там — девять высохших, выбеленных временем скелетов, одетых в доспехи. Только магия древнего заклятия удерживала вместе их кости, болтающиеся от порывов ветра, который в ущелье был довольно сильным. Девять Баронов по‑прежнему охраняли проход через скалы. Они были вооружены мечами, копьями, пиками и топорами. Их головы венчали шлемы, из‑под поднятых забрал которых скалились на пришельцев безглазые белые черепа. Самый высокий скелет в шлеме с навершием в виде головы медведя был закутан в алый плащ поверх панциря и опирался на двуручный меч. Он стоял в наиболее узком месте ущелья, всем своим видом давая понять, что не пропустит никого.