— Это можно, — сказал рыбак. — Значит, так. Зовут меня Энкеладом. Дом мой на самом краю города стоит, и живем мы там вдвоем с Гилианом. Так что милости Опросим в гости, если наша компания вам по душе.
— Спасибо, — сказали друзья в один голос. Старик оставил свои сети и сделал знак рукой, повинуясь которому парень поспешил последовать его примеру.
— А как рыбалка? — поинтересовался Воршуд.
— Горе одно и насмешка судьбы, — отозвался Энкелад, размашисто шагая вниз по течению. — Да это мы так, больше для развлечения. Не голодаем. Хозяйство у нас небольшое, но справное. А рыба для удовольствия. Опять же, этот пострел при деле, а то все на девок заглядывается.
Судя по румянцу, которым залился красавчик Гилиан, этот грешок за ним водился.
— Куда мы попали? — спросил Джангарай.
— Город наш, с позволения сказать, именуется Ва‑баром. Дальше уже ничего нет — одни леса, а потом Даргин. За Даргином — степи Урукура. А что вас интересует, господа?
— Урукур и интересует. Как туда добраться?
— Только одним способом — вдоль Нумнегира, до того места, где он впадает в Даргин, — хоть пешком, хоть верхом. А там уже через реку;
— А лодку у вас взять нельзя?
— Где же здесь лодку возьмешь? — искренне удивился Энкелад. — Нешто по Нумнегиру пройдет что‑нибудь больше обычной прогулочной лодочки? А вас вон сколько. Да и в степи лошади нужны, а не лодки. Лучше на месте что‑нибудь придумаете. А вот касательно лошадей…
— Я помогу, дядя, — вмешался в разговор Гилиан. — Тут Кини у заезжих торговцев купил коней, а к ним никто подойти не может — звери. Но красавцы. Так он их за бесценок хочет отдать. Может, послушаются кони господ‑то. Это ведь не простой люд. Мы в конях не разбираемся. Нам бы чтоб лошадка была смирная до послушная. А это не кони, а птицы. Глаз оторвать невозможно.
Друзья переглянулись. Что‑то говорило им — это кони их, родные.
— Нет ли среди этих коней черного как ворон? — осторожно спросила Каэ, обращаясь к юноше.
— Есть, как не быть. А вы откуда знаете, госпожа?
— Непокорные кони обычно вороные, или рыжие, или седые, — ответила Каэтана, сама боясь поверить своему счастью.
— Точно, — восхищенно уставился на нее парень. — Так и есть. И вороной, и рыжий, и седой, как у Арескои.
— Тьфу, — не выдержал Бордонкай.
— Что с тобой, господин? — испытующе глянул на него Энкелад.
— Да вот в рот что‑то попало, — неопределенно ответил великан.
За оживленной беседой они быстро дошли до неболь‑го домика, стоящего под сенью раскидистых мощных Деревьев. Он был сложен из светлых бревен и покрыт ломой, но выглядел уютным и опрятным. Позади дома находился обширный огород, на который по приказу дяди сбегал Гилиан и притащил груду овощей, многие из которых Каэ видела впервые. Энкелад возился у печи, ставя на стол все новые и новые миски, кувшины и тарелки, заполненные снедью, при виде которой у голодных путешественников моментально свело челюсти. Чтобы не истекать, слюной и не смущать гостеприимных хозяев, друзья вышли во двор, к колодцу, где как сумели привели себя в порядок, умылись и почистили одежду.
— Денег‑то на лошадей нам хватит? — спросила Габия, вытираясь чистым полотенцем, которое подал ей Гилиан.
— У меня денег достаточно, — сказала Каэтана. — Чуть не утонула из‑за них.
— Тогда все в порядке, — обрадовался Джангарай. — А то я своего кошеля лишился еще у трикстеров, помнится.
— И мои денежки плакали, — безнадежно махнул альв мохнатой ручкой. — Да у меня они отродясь долго не задерживаются. Только раз подержал в руках много золота, когда мне его госпожа Каэтана на обзаведение подарила.
— Когда это было, Воршуд? — изумилась Каэ.
— В Аккароне, помните? Когда я еще не знал, что с вами пойду путешествовать.
— Знаешь, забыла, — призналась она. — Вот сейчас, когда рассказываешь, вспомнила. А так забыла намертво, как отрезало.
— Идите есть! — раздался из дома звучный голос Энкелада.
Дважды приглашать голодную компанию не пришлось, и они с радостью набросились на еду. Благо стол был обильный.
— Вкусно, — проговорил Джангарай спустя несколько минут, когда наконец утолил первый голод и откинулся на спинку деревянного стула, чтобы передохнуть перед следующей порцией еды.
Бордонкай одним махом опрокинул в себя кувшин вина и теперь выжидательно смотрел на хозяев. Энкелад, упустивший этот момент, был уверен, что на столе еше много вина, и недоумевающе смотрел на вытянувшиеа физиономии друзей.
— Неладно что‑нибудь? — наконец встревожена спросил он.