— Где? — спросил Савинков.
— Хороший вопрос. У меня были контакты с охранкой. Когда-нибудь я расскажу о них. — Азеф хитро прищурился, даже остановился. — У вас ведь тоже есть опыт общения с этими господами?
Савинков несколько секунд молчал, потом ответил:
— Естественно. Ведь я был под стражей. Они не упускают таких моментов...
— Я знаю, — серьезно ответил Азеф и продолжил путь. — Давайте зайдем в этот кафешантан. У них хорошая кухня, повар из Франции. Без обмана. Уже пора быть спарже.
И они пошли есть первую спаржу...
Савинков достал брегет, прозвонил — время ленча. Но до этого надо встретить первого из незнакомых посланцев. Он подошел к длинной череде извозчиков, стоявших позади Казанского собора, по описанию нашел нужного и несколько секунд вглядывался в его лицо.
Улыбчивый парень ничем не показывал своей причастности к Московскому университету. Обычная тамбовская морда, откормленная на свежем деревенском воздухе, голубые глаза, румянец во все щеки. «Ошибка», — вяло подумал Савинков и уже хотел уйти от греха подальше. Но в последний момент решил рискнуть и произнести условленную фразу. Хвоста за собой он не видел, так что английский язык сейчас был ни к чему.
— Эй! — сказал он парню.
— Барин! — обрадовался тот. — Куда изволите, барин? Сей минут домчу!
И в подтверждение своих слов мастерски щелкнул кнутом. Крепкий конек осел на задние ноги и насторожил уши, собираясь рвануть с места в карьер.
— На Знаменку, — сказал Савинков и оглянулся — никого.
— Такой улицы, барин, здесь нет. Эта улица, барин, в Москве! — ответил Созонов. Он уже дня три ожидал этого вопроса.
Соседи по очереди заржали в полный голос:
— Так и вези барина в Москву! Не меньше двадцати рублев бери! Да на этом мерине им ни в жисть до Москвы не добраться!
— Цыц! — гаркнул на них Созонов.
— Небось, много берешь за провоз? — Савинков сел в сани.
— По-божески, — ответил второй половиной фразы Созонов и тронул конька.
Сзади засвистели:
— Москва не в той стороне, милай!
Савинков наклонился и тихо сказал:
— Здравствуйте, Авель!
— Викентий, как я вам рад...
— Давайте к Лавре.
Савинков укутал ноги меховой полостью. Чудно, все идет по плану. Все-таки «Толстый» — гений конспирации и организации дела. Когда он, Савинков, станет диктатором России, то точно назначит Азефа премьер-министром. Вдвоем они перевернут этот мирок.
Берг лихорадочно искал чистое и целое белье. Дуся сидела тихо, склонив набок умную коричневую головку, и наблюдала за Хозяином, не понимая, чего он хочет от шкафа, коробок и застиранных кальсон.
В другое время и при иных обстоятельствах Берг надел бы привычное ношеное, не сильно задумываясь о последствиях. В конце концов, при визитах нескромного рода все белье рано или поздно оказывается на полу спальни и никому своим видом не мешает, потому что в спальне темно и ее обитательнице (обитательницам!) не до разглядывания Бергова белья — они торопятся невесть куда, а достигнув конечной точки, быстро хотят начать процесс сначала — и так до бесконечности (в идеале).
Но сейчас визит был совсем иного качества! Впервые Берга пригласила в свой дом аристократка, да не простая, а баронесса N! Имени ее Берг не произносил даже мысленно, однако искушенный в светской жизни человек мог догадаться с трех раз, тем более что за два дня до назначенного свидания Берг дежурил в доме баронессы на благотворительном балу в пользу раненых матросиков с крейсера «Варяг».
Сами матросики еще были в долгом пути, но к их приезду уже готовились по мере сил. А поскольку баронесса Кноритц ничего, кроме балов, делать не умела, тут же был изобретен новый «морской» бал. Завистницы кусали себе локти, что не они придумали первыми такое роскошное зрелище.
Для этой цели все слуги в доме баронессы были одеты в военно-морскую форму, отчего опустел один из складов в Кронштадте. Дом был украшен по фасаду флагами расцвечивания. В одном месте шутники-матросы якобы случайно выложили на военно-морском языке неприличное словосочетание. Никто, кроме причастных к пониманию морской азбуки, об этом не догадывался, а догадавшиеся только хихикали и указывали друг другу на матерное посвящение баронессе.
Разумеется, государю тоже донесли, и он специально проехал мимо дома баронессы, чтобы посмеяться. Ей было доложено, и душа ее, не ведая истинной причины, возликовала и вознеслась на мгновения к небесам. Вернувшись на грешную землю, баронесса с удвоенной энергией принялась за организацию бала, заручившись для начала приглашением самого модного дирижера-распорядителя танцев. Он немного пококетничал, но потом милостиво согласился.