Было бы вполне естественно, если бы господь, заметив такую довольно неуклюжую уловку, продолжал допытываться, а каин признался бы, что он и есть тот самый, кто убил брата своего авеля и за эту вину платится, став изгнанником и скитальцем, однако у господа в тот день нашлось дело более спешное и важное, нежели устанавливать личность подозрительного чужестранца. А дело было в том, что к нему на небеса, откуда спустился он несколько мгновений назад, давно уже шли многочисленные жалобы на противоестественные преступления, совершаемые в недальних городах содом и гоморра. И в качестве беспристрастного судии, каковым господь неизменно считал себя, хоть в избытке имеется доказательств как раз обратного, он и спустился на землю с намерением прояснить и разобрать, что да как на самом деле. И для этого направился теперь в содом в сопровождении авраама, а также каина, который, движимый любознательностью туриста, попросил, чтобы и его взяли с собой. Двое других спутников его, вправду оказавшиеся ангелами, пошли вперед. Туг и задал авраам господу три вопроса, сказав так: Не может того быть, господи, чтобы ты поступил так, чтобы наравне с виновным обрек смерти и невинного, ведь в этом случае в глазах всего мира праведный ничем не отличался бы от нечестивого, а ты, господи, ты верховный судия всей земли, просто обязан быть особенно осмотрительным в своих приговорах. На это господь ответил: Если я найду в городе пятьдесят праведников, то ради них пощажу и все место сие. Авраам, приободренный таким ответом и исполненный упования, продолжал: Раз уж я, я, смиренный прах земной, дал себе волю говорить владыке моему, позволишь ли мне еще слою, неужели, если до пятидесяти праведников недостанет, скажем, пяти, ты все равно истребишь весь город. Господь ответил: Если отыщется там сорок пять праведников, то не истреблю. Авраам решил ковать железо, пока горячо: Ну а, предположим, сыщется их там сорок. И ради сорока не уничтожу я город, ответствовал господь. А если тридцать. И ради тридцати — тоже. А если найдется их всего двадцать, настаивал авраам. Не истреблю и ради двадцати. Тогда авраам отважился спросить: Да не прогневается владыка, если скажу еще однажды. Ну, говори. Может быть, найдется там десять. И ради десяти — тоже. И ответив таким образом на все вопросы, господь удалился, авраам же вместе с каином вернулся в шатер. О том, кому еще только предстояло появиться на свет и носить имя исаак, больше говорено не было. И когда подошли к мамрийской дубраве, авраам вошел в шатер и вскоре вернулся, неся хлебы, которые, как и обещал, вручил каину. Тот заседлывал осла, но бросил это занятие, чтобы поблагодарить за щедрые дары. И спросил: А как, ты полагаешь, будет господь отсчитывать десять праведников, которые, буде найдутся, спасут от гибели свой город, неужто пойдет от двери к двери, расспрашивая о вкусах и плотских пристрастиях отцов семейств и потомков их мужеского пола. Господу нет необходимости в таких дотошных ревизиях, ему довольно только оглядеть город оттуда, с высот, чтобы узнать все, что там творится. То есть, иными словами, господь заключил этот договор с тобой просто так, только чтобы тебя порадовать, поразился каин. Господь дал слово и сдержит его. Мне так не кажется, не будь я каин, хоть, впрочем, пришлось мне побывать и авелем, — содом, найдутся там праведники или нет, будет уничтожен — и не поздней, чем сегодня ночью. Да, весьма возможно, и не только содом, но и гоморра, и еще два-три города там, на равнине, где нравы тоже разнуздались и в обычай вошло мужчинам спать с мужчинами, а женщин — побоку. А тебя не тревожит судьба тех двоих, что пришли вместе с господом. Они, понимаешь ли, не люди, но ангелы, мне ли того не знать. Ангелы — и без крыльев. Зачем им крылья, если не придется спасаться бегством. А я тебе говорю, если приглянутся жителям, те не посмотрят на их ангельский чин и наложат на них руку или еще чего почище, и едва ли господь будет доволен тобой в этом случае, а я бы на твоем месте пошел в город поглядеть что да как, тебе зла не причинят. Ты прав, прав, иду немедля, но, прошу тебя, пойдем вместе, мне будет как-то спокойней с тобою рядом, все же полтора человека больше стоят, чем один. Нас двое, а не один. Знаешь ли, каин, я теперь могу сойти лишь за половинку. Ну что ж, пойдем, если нападут, с двумя-тремя смогу справиться, благо под рубахой припрятан у меня кинжал, ну а там уж как господь рассудит. Тогда авраам кликнул слугу и велел ему отвести осла на конюшню. А каину сказал: Если обстоятельства не вынуждают тебя сегодня же отправиться в путь, оставайся, переночуй у меня, ибо как иначе отплатить тебе за то, что оказал такую услугу и согласился составить мне компанию. В будущем рассчитываю оказать тебе еще и не такие услуги, отвечал на это каин, но из этих таинственных слов авраам не мог понять, куда клонит его собеседник. Двинулись вниз по дороге в сторону города, и авраам сказал: Давай-ка зайдем к лоту, это мой племянник, сын брата моего арана, и должен знать, что там, в содоме, происходит. Когда они добрались наконец до города, солнце уже село, но свет дня померк еще не окончательно. И тотчас увидели возле дома лота скопление людей, которые кричали: Отдай-ка нам тех двоих, что у тебя, выведи-ка своих гостей наружу, мы хотим их, и колотили в дверь, грозя высадить ее. Сказал авраам: Пойдем, обогнем дом и постучим с черного хода. Так и сделали. И вошли в тот миг, когда хозяин через двери уговаривал напиравших: Друзья мои, прошу вас, не совершайте преступления, вот у меня две дочери, не познавшие мужа, делайте с ними, что хотите, но этим людям не причиняйте зла, они ведь пришли под кров дома моего. Однако те, снаружи, продолжали бесноваться и яростно горланить, но внезапно крики их зазвучали совсем по-иному, и слышались в них теперь слезные песни и сетованья: Не вижу, ничего не вижу, я ослеп, так восклицали все и спрашивали: Где же дверь, здесь была дверь, а теперь нет ее. Это господь, спасая своих ангелов от зверского насилия, которое, по мнению людей сведущих, хуже смерти, поразил слепотой всех без исключения жителей содома, что доказывает в итоге, что и десяти праведников не нашлось в городе. А гости сказали лоту: Возьми всю свою родню и уходи из города, всех забирай — дочерей, сыновей, зятьев и вообще все, что можешь, забирай, уводи, потому что мы и пришли-то, чтобы город этот истребить. Лот вышел и предупредил своих будущих зятьев, однако те не поверили и только смеялись над этой, как они полагали, шуткой. И уже занимался рассвет, когда посланцы господа вновь и очень настойчиво сказали лоту: Встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония в городе, и, хоть господь того не хочет, это непременно случится, если не послушаешь нас и не поторопишься. А потом, не дожидаясь ответа, схватили за руки лота, жену его и дочерей и вывели из дому, а потом и за городскую черту. Авраам и каин вышли с ними, но в горы, куда по совету господних посланцев те собирались идти, не сопроводили, ибо лот попросил оставить его в маленьком городке, почти деревушке под названием зоар. Ну, ступай, ответили посланцы, но смотри, не оборачивайся назад. Лот вошел в селение на восходе солнца. А господь тем временем пролил на содом и гоморру серу и огонь с небес, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастения земли. И куда ни глянешь — повсюду теперь были только развалины, пепел да обугленные трупы. Что же касается лотовой жены, то она, нарушив запрет, все же обернулась и сейчас же превратилась в соляной столп. И по сию пору никто так и не смог толком объяснить, за что же выпала ей такая кара, ведь это же вполне естественное человеческое желание — узнать, что творится у тебя за спиной. Может быть, конечно, что господь решил покарать ее любопытство, как смертный грех, но и в этом случае возникают сомнения в его мудрости, особенно если вспомнить историю с древом познания добра и зла, ибо не дала бы ева попробовать плода с него адаму, да и сама бы не отведала, и поныне пребывали бы они оба в райском саду и томились неотъемлемой от того места скукой. На обратном пути каин и авраам случайно остановились точно там же, где авраам сколько-то времени назад говорил с господом, и тогда-то вот каин и сказал: Знаешь, не дает мне покоя одна мысль. Что за мысль, спросил авра