Прошло очень много лет с момента изгнания. Он был самый старший в своём виде. Пережил братьев, сестёр, сына. Даже внук и тот уже состарился! Зато Каина время будто обходило стороной. Нет, он не был бессмертен. Но по каким-то причинам его процесс старения протекал в разы меньше, чем у его сородичей. Минуло несколько столетий, а на нём лишь появились лёгкая седина и несколько морщин. Он стал винить в этом своё проклятие, ведь возможно ли хуже наказание, чем наблюдать закат своих родных и близких?..
Ему часто приходили воспоминания об Авеле. Каин много думал над теми событиями. Не в том плане, что он сожалел о случившемся, а просто размышлял, как могла сложиться ситуация, если старший брат не прибегнул бы к подобному. И, представляя тот исход событий, земледелец сравнивал его с действительным. Да, он совершил братоубийство, и после изгнания, благодаря вынужденным мерам, построил город и стал в нём господином. Но важно ли это теперь? Все люди, которых он знал, за исключением Ирада, презирали его: кто-то из зависти, кто-то из-за решения суда, каждый находил свои причины… Они давно убили бы Каина, но слишком боялись мести. Даже те братья и сёстры, что из стана переметнулись к нему, ещё во времена Адама, в глубине души гнушались изгнанника. Они просто продали свои принципы и убеждения ради стен и мяса. Да. Несомненно. Каин имел авторитет у своих жителей, но как господин и правитель, а не как человек и старший брат… и ему стало досадно, потому что он только сейчас начал над этим задумываться… Земледелец ругал себя за это, так как осознание пришло слишком поздно. Кому нужны теперь его советы, что нельзя так рассуждать, как он когда-то, и к чему это приводит? Ведь сын мёртв и ему не дашь наставлений, да и внук сам уже стал дедом, так как к тому времени у Мехиаэля родился Мафусал. Кому было объяснять? Может быть другим потомкам? Но кому?! Ведь сын Ирада так и не изменился. Он не верил ни в Бога, ни в чёрта. Буйный безбожник, ставящий себя выше закона, в момент отсутствия его отца или прадеда. Мехиаэль был далёк от нравственности, потому Каин и не видел смысла делиться с ним этим злосчастным опытом. А его потомок Мафусал и вовсе смотрел на других свысока, считая, что рождение в колене царя делает его на голову выше других. Он надменно и с презрением отворачивался от простолюдинов. Бил рабов и издевался над ними, показывая всем своё мнимое превосходство. Мафусал считал, что ему обязаны только по праву рождения. Об избиении слуг Каин, конечно же, не знал. Но похабство и высокомерие его отпрыска говорили о бессмысленности в нравоучениях…
Однажды этот спесивый юнец, напившись вина, избил старика и сломал ему руку, потому как тот заблаговременно не поприветствовал идущего мимо господина. Жители и без того не единожды жаловались Ираду на его внука, а после этого народ и вовсе чуть не устроил бунт. Заместитель правителя понимал, что рано или поздно до Каина дойдут слухи о случившихся бесчинствах. А так как он не докладывал о поступках Мафусала и о жалобах горожан, то в момент, когда правда вскроется, царского порученца могла ждать жестокая расправа от его господина. Проблема крылась в сильной любви Ирада к собственному внуку, невзирая на того проступки. Поучительные слова о недопустимости такого поведения оказались бесполезны для упрямого отпрыска, а придумать ему наказание он был не в состоянии. Но Ирад понимал, что это дело неизбежно дойдёт до истинного правителя, и тогда, если утаить и оставить всё как есть, несдобровать ни Мафусалу, ни ему за укрывательство. Подобное привело бы царя в ярость, а потому расплата окажется куда страшнее. В связи с этим, смирившись, он направился с тяжёлым сердцем к Каину и рассказал ему обо всех бесчинствах своего внука. На что царь ответил:
– И что же ты сделал?
– Ничего. Я не знаю, как с ним поступить.
– Как же ты не знаешь?! Что мы делаем с такими вредителями, когда приводим их на суд? Заточить выродка в темницу, пусть года проводит в обители ему подобных!
– Но это же мой внук. И твой потомок тоже! Разве можно так со своими отпрысками?
– По каким причинам ты ставишь его выше закона?! Со времён возведения Еноха, люди жили по общим правилам, которые касаются даже меня и тебя! Лишь когда их начали нарушать, я стал судить, так как мирным и полезным для города жителям не было покоя. Какой же ты господин, если не печёшься о рабах своих? Что за хозяин из тебя, который думает лишь о себе, а про своё имение забыл? От такого владыки слуги либо сбегут, либо убьют его. С меня хватило тёмных дел Мехиаэля, о которых жалею, что так и не нашёл свидетельства против него. А вседозволенность Мафусала, из-за которой он сеет бесчинства, я тем более терпеть не стану! И когда он выйдет из темницы, то не будет боле владеть частью моего удела. Дети его унаследуют этот достаток, но не он… и если же подобное вновь повторится от твоих отпрысков, Ирад, то я и тебя осужу за твоё малодушие, так как не пресекаешь заранее. А раз не предотвращаешь, значит дозволяешь…