— Ооо! Дочка это хорошо, от пацанов одни неприятности, — Ярослав похлопал друга по плечу. — Молодца!
— А у тебя как?
— Никак, — тяжело выдохнул он, — были разные и в Англии, и здесь, но все не то, все не так.
— Биляну забыть не можешь?
— Не могу, — тихо и подавлено сказал Ярослав, — но дело не только в этом.
— А в чем еще?
— Наверное, я просто любить разучился. Знаешь, когда долго ненавидишь, забываешь как это — любить.
— Встретишь свою девушку, сразу вспомнишь, — Костя улыбнулся. — Я, когда со своей Элизой познакомился, дикий был, как волк. Только она смогла смягчить и очеловечить опять. Так что… тут все дело в правильной девушке.
— Есть у меня правильная девушка. Вот только не клеится у нас ни черта.
— Почему?
— Не любит. Хочет меня, но не любит, — Ярослав усмехнулся. — Кто бы сказал, что когда-нибудь меня не будет это устраивать, не поверил бы.
— Ярик, Ярик… Ну вот, сколько тебя знаю, всегда поражался твоей наивности в этих вопросах. У девушек не бывает только секса, это мы — мужики, как животные сношаемся с тем, кто под руку подвернется в нужный момент. У них все по-другому. Им для секса чувства нужны, а не просто желание удовлетворения.
Ярослав только махнул рукой на друга и снял с мангала последние шампуры с готовым мясом.
— Ладно, закрыли тему. Пошли в дом. Поедим нормально в тепле.
После того как, покушав, Костя заснул на расстеленном на полу матрасе, Ярослав вышел в сад и достал свой мобильный телефон. Повертев какое-то время его в руках, он набрал номер и долго ждал, пока длинные гудки настойчиво пытались разбудить абонента на другом конце невидимого провода.
— Алло… — раздался, наконец, чуть хриплый и тихий ото сна голос.
— Маш, приезжай ко мне завтра.
— Ярослав?.. ты… ты знаешь, сколько время? — голос на другом конце не хотел просыпаться.
— Не знаю. Около четырех утра, наверное, — нетерпеливо ответил Ярослав. — Маш, приезжай ко мне. Никакого секса, я обещаю. Я просто хочу рассказать тебе кое-что.
— Что рассказать, Ярослав? — устало спросил голос.
— Многое. Например, что я был наемником в бывшей Югославии и почти девять месяцев воевал на стороне Югославской Народной Армии.
— Какая еще армия?.. Ты что там пьяный совсем?
— Да, — честно ответил Ярослав, — но это не значит, что я вру тебе.
Он замолчал, давая возможность на другом конце провода осмыслить все сказанное.
— Ты приедешь?
— Хорошо, — немного колеблясь, ответил голос.
— Возьми с собой диктофон, пожалуйста. Я встречу тебя с электрички. В 19.17?
— Да, в 19.17.
Нажав отбой, Ярослав сел на скамейку у дома и сидел, укутавшись старым ватным одеялом, в ожидании рассвета. Он смотрел на белый снег, лежащий на грядках, и думал о том, как простое ожидание рассвета и уверенность, что он обязательно настанет, и ты его увидишь, может принести радость и какой-то необъяснимый трепет.
Когда-то они с друзьями, лежа в лесных канавах, встречали рассвет, это тоже вызывало у них прилива радости и восторга, потому что с окончанием ночи, места положения их противника становились видны, и у них появлялась возможность заметить и уничтожить албанских боевиков. Тогда как те в свою очередь обожали ночные дозоры и перемещались исключительно в ночное время, имея хорошие приборы ночного видения.
Вернувшись к мирной жизни, Ярослав все так же опасался ночи. Теперь она приносила ему не только ощущение опасности, но и страх, боль и мучительные воспоминания, заставляя конфронтовать с прошлым, которое он так стремился забыть. Ярослав понимал, что с только с рассветом появляется надежда на что-то светлое и доброе, что напрочь отсутствует в темное время суток. Поэтому он был полон решимости и сил выбраться из вечных сумерек, в которых жил последние несколько лет и обрести наконец радость и счастье.
7. Мария
Декабрь 2005 года, Олайне, Латвия
Электричка из Риги до Елгавы вышла точно по расписанию, и я чуть было не опоздала. Сидя в переполненном вагоне, я пыталась сосредоточиться на своих мыслях, но постоянный гул голосов, звуков и движения никак не позволял этого сделать. Я смотрела в окно, в котором было видно лишь мое отражение и зимняя вечерняя темнота. Через точно отмеренные промежутки мелькали придорожные фонари, освещая рельсы встречной железнодорожной полосы. Мне нравилось находиться в дороге, особенно если это были поездки на поезде или электричке. Размеренный стук колес по рельсам, небольшое раскачивание, тепло и мелькающие картинки за окном. Все это позволяло окунуться с головой в себя и подумать о чем-то важном и интересном.