Он посмотрел на ребят, у которых вновь на лицах появилось растерянность и волнение смешанное теперь уже и со злостью.
— Уходим! — скомандовал он.
— А как же.. — начал было Сашка. — Его же похоронить надо. Нельзя так… оставлять… Это же Валерка…
Уханцев остановился и угрюмо посмотрел на ребят:
— А ну, вытерли сопли, пацаньё! У нас нет времени на сюсю, иначе все здесь ляжем. Питер, бери одного из них, прихороните малого и догоняйте нас. У вас есть двадцать минут.
Командир круто развернулся и быстро направился к заводскому зданию, чтобы забрать все необходимые вещи и забаррикадировать ангар, в котором были спрятаны два их УАЗика.
— Ты! — Николай ткнул в грудь Ярослава. — Со мной. Остальные за командиром. Бегом, мать вашу!!
Ребята нехотя развернулись, бросив последний взгляд на погибшего друга и все еще отказываясь верить в произошедшее, и быстрым шагом направились за Уханцевым. Ярослав же остался хоронить друга. Первого из их неразлучной пятерки. Первого, но не последнего. Впереди его ждало еще столько боли, о которой он даже не подозревал тогда…
Ярослав никогда не рассказывал о своих эмоциях, мыслях, чувствах, он наговаривал на диктофон только факты, события и некоторые диалоги помнил дословно. Да и что можно чувствовать, закапывая своего друга, который был ему как младший брат?.. Думаю, именно с этого дня что-то начало ломаться в душе Ярослава, точнее она стала покрываться червоточиной, которая со временем разъела его сердце окончательно, и никто не мог ему помочь. Вместо ожидаемого освобождения и спасения, он начал свой душевный путь в никуда.
11. Мария
Декабрь 2005 года, Олайне, Латвия.
Ярослав выключил диктофон и, отложив его в сторону, закурил. Солнце уже встало и приятно слепило глаза сквозь окна веранды. Он вышел на улицу и вдохнул раннюю зимнюю прохладу. Воспоминания, которыми он последние три часа делился с диктофоном, настолько разбередили ему душу, что он не знал чем себя занять, чтобы выветрить нахлынувшие эмоции. Наколов дров на два дня вперед, и выкурив еще пару сигарет, он сходил за водой к колодцу и убрал наваливший снег за калиткой. Однако воспоминания и связанные с ними боль, вина и страх все никак не отступали, они, словно тень таскались за ним повсюду. К тому же ему очень хотелось спать, и он пытался отогнать от себя любой намек на сон.
Ярослав с трудом дождался девяти утра, чтобы разбудить меня и тем самым оборвать свое одиночество. Он подошел к дивану, на котором я сопела, укутавшись в теплый плед, и аккуратно погладил меня по волосам и щеке.
— Доброе утро, — промурлыкала я и, сев на кровати, потерлась носом об его плечо.
— Доброе, — тихо ответил он, и осторожно поцеловал меня в припухшие от ночных поцелуев и сна губы. — Ты говорила, что тебе надо вернуться домой к двенадцати дня. Уже девять часов, скоро электричка в Ригу.
— Ммммм… — промычала я, сладко потягиваясь. — Сделаешь мне кофе?
— Конечно, — Ярослав встал с кровати и, подбросив в печку поленьев, поставил на нее чайник и насыпал в две кружки черный молотый кофе.
— Пока ты спала, я записал на диктофон еще кое-что, на большее не хватило кассеты. Завтра я куплю еще.
— Хорошо, я послушаю дома, — я встала и, вытащив кассету из диктофона, сложила все в сумку.
Прислонившись к печке, Ярослав наблюдал за мной.
— Ты очень красивая… — чуть хриплым голосом сказал он.
Краска стыда разлилась по моим щекам.
— Я же совсем голая, без макияжа и уложенных волос.
— Красота совсем не в этом, — улыбнулся Ярослав, — неужели ты это еще не поняла?
— Мне кажется, что мужчина делает женщине такие комплименты, когда хочет от нее что-то.
— Ты имеешь в виду секс?
— Секс в первую очередь, — ответила я и поспешила одеться.
— На, возьми мой свитер, — Ярослав протянул мне свой темно-серый кашемировый свитер. — Как ты домой в разорванной блузке вернешься?
Я послушно надела, предложенный темно-серый джемпер и села за стол в ожидании завтрака.
— Для того чтобы мужчине получить секс, ему совсем необязательно говорить женщине комплименты, — продолжил Ярослав.
— А что нужно? — вопросительно улыбнулась я.
— Подходящая женщина, — улыбнулся он в ответ и стал по очереди открывать дверцы шкафчиков в поисках чего-нибудь съестного.
— А если женщина неподходящая?
— Тогда ничего с ней получится. Как ни старайся и какие комплименты ни говори.
— А Биляна была подходящей женщиной? — не подумав, спросила я.