— А дедушке твоему тогда сколько лет было? — перебила я.
— Почти десять. Он в то лето вместе с двоюродной сестрой у своей тетки гостил на каникулах. Батя рассказывал, что по рассказам этой самой тетки после смерти матери мой дед сильно изменился, с компаниями связался, а потом и вовсе бандитом стал.
— А он знал, что это его отец маму убил? — с онемевшим ужасом спросила я.
— Догадывался, — ответил Ярослав. — Он в тринадцать лет из дома убежал и больше не возвращался.
— А что сделал твой дед, за что не понес наказание?
— Ну, он вор был. Правда, сидел пару раз, но совсем по мелочи, а на самом деле воровал вагонами. Все, что у них в 1930 годах отобрали, я имею в виду тогдашнюю коллективизацию и политику в сельском хозяйстве, когда для нужд армии и рабочих забирали хлебозаготовки и скот, он посчитал обязанным вернуть. Он, собственно, вернул себе много больше, чем тогда у них изъяли, но все равно всю жизнь считал государство и власть обязанной ему.
— А ты застал его живым?
— Да, но я плохо его помню, он умер, когда мне было 5 лет. Зато бабушка мне много рассказывала про него и про всю нашу родню. Тогда мне это казалось чем-то далеким и не моим, было ощущение, что я просто слушаю страшную, но интересную и захватывающую сказку, — Ярослав взял сигарету и закурил. — Это сейчас я понимаю, что страшные сказки это реальность, а не что-то мифическое и ненастоящее.
— А твой папа? — осторожно спросила я.
— Ты имеешь в виду, убивал или воровал ли он? — усмехнулся Ярослав. — Нет, он просто тихий алкоголик. Никого не трогает, никому не мешает. Его как будто нет.
— Он всегда был таким?
— Сколько я его помню, всегда.
— Ты никогда не спрашивал, почему он пьет?
— Если честно, мне это не интересно, — безразлично ответил Ярослав, — раз пьет, значит так ему легче и лучше. Хотел бы что-то изменить, давно уже изменил бы.
— Думаешь, так легко изменить себя?
— Уверен. Нужно просто захотеть по-настоящему, тогда все получится.
— Ну, вот ты, например, хочешь себя изменить и забыть все, а вон, сколько лет не получается.
— Значит, не по-настоящему хочу, — парировал Ярослав.
— Мне все равно кажется, что любому человеку, который в беде нужна чья-то помощь и поддержка, — сказала я, допив свой кофе.
— Ты поэтому мне помогаешь? Считаешь, что я без тебя совсем пропаду? — отчеканил Ярослав и затушил сигарету.
Я посмотрела ему в глаза и ответила:
— Я не думаю, — мягко улыбнулась я, — ты сам мне так сказал ночью.
— Да, — улыбнулся в ответ он, — и, правда, сказал. Просто я не хочу, чтобы ты считала себя обязанной меня спасать. В конце концов, кто мы друг другу?..
— Я не считаю себя обязанной, я ХОЧУ тебе помочь. В отличие от тебя мне всегда казалась, что определенные люди появляются в жизни друг друга с какой-то целью. Создать семью, съездить в путешествие, научить друг друга чему-то, помочь преодолеть какие-то этапы в жизни, просто узнать что-то новое и полезное.
— А для чего встретились мы?
— Наверное, чтобы помочь друг другу… — медленно ответила я.
— И в чем я могу тебе помочь? — удивился Ярослав.
— Пока не знаю. Может быть, я когда-нибудь напишу рассказ о тебе, и он станет бестселлером, а я миллионершей и самой читаемой писательницей, — улыбнулась я.
— Тогда первый экземпляр мой, с автографом на память, — улыбнулся в ответ Ярослав.
— Договорились, — я посмотрела на часы. — Ой! Мне уже пора бежать!
— Я провожу тебя, если ты не против.
— Нет, я не против, — застегивая сапоги, ответила я. — Разве тебе можно возразить или отказать…
— Когда ты по-настоящему этого захочешь, ты сможешь, — сказал Ярослав. — Просто пока не настало время.
12. Ярослав
Январь 1999 года, Србица, Автономный край Косово и Метохии
Обновленный ЗИЛ-131, урча, катился по дороге, то и дело потрясывая сидящих в своем кузове солдат. Было ранее утро, и они ехали в место под названием Скендерай или Србица, а точнее к небольшой населенный пункт под названием Гецай Махала. Командование приняло решение о временной передислокации их группы из Глоговака в Гецай Махала для усмирения албанских боевиков, которые активно промышляли в этом районе и были особенно жестоки по отношению к сербам.
После того, как машина с солдатами миновала поворот на Србицу и оставила за спиной небольшое поселение Девицка Сума, их путь пролег мимо полей и горного лесного массива, оберегающего обе стороны дороги, словно создавая мощную невидимую поддержку. Не доезжая до начальной школы имени «Халита Гечи», грузовик нырнул налево и буквально через несколько минут остановился рядом с небольшими домиками, в которых солдатам предстояло провести, как минимум ближайшую неделю, а то и месяц. Пока никто не говорил о конкретных сроках их прибывания на этом месте, равно как и предстоящих заданиях. Ярославу вообще начинало казаться, что руководит всеми действиями военных и сербской полиции, которая им помогала в борьбе с албанцами, кто-то не совсем понимающий что и как делать и куда двигаться стратегически. Судя по тем разговорам, которые он слышал от Уханцева и остальных ребят, находящихся здесь от пары месяцев до почти года, их бросали то туда, то сюда, без видимых глобальных целей и без адекватной подготовки или проработки плана наступления или зачистки. Делали как придется и как позволяют обстоятельства и условия. Не было ни стратегического плана с адекватной и вменяемой целью, ни плана последовательных шагов к ее достижению.