Да, цивилизованные райдбары презирали северных соседей, но не их богатые лесом и пашнями угодья. И, с той же неотвратимостью, с какой наползал полярный ледник, они двигались к Стене Отчаяния, сгоняя обитателей Южного Вордхолма с отчих земель. Так и жили вордхолмцы, разделенный надвое народ: одни - между ледниками и хребтом, другие - между хребтом и пришельцами с юга. Но Стена Отчаяния - о, эта Стена, как и само отчаяние, была для них общей.
Лет двадцать назад положение стало еще хуже. С ледяных пустынь на север Вордхолма надвигалось новое несчастье - жуткие монстры, уничтожавшие поселения людей. Они крушили и ломали все подряд; в их мощных когтистых лапах и страшных челюстях таилась чудовищная сила. Люди, которые вели их, вордхолмцы называли их тазпами, "заколдованными", - довершали ужасные разрушения оргиями грабежа и насилия, захватывали в плен сотни молодых парней и девушек, чтобы увести их в страну льда. Никто не ведал, какая участь ждет их там, ибо никто из пленных назад не вернулся. Райна выросла в эти тяжелые времена и не знала других, но из ее сбивчивого рассказа Блейд понял, что первые нашествия чудовищ были неотвратимыми и жуткими. Они опустошили север страны на сотни миль, заставив гордый, сильный и некогда многочисленный народ отступить к отрогам Стены Отчаяния.
Эти твари, о которых рассказывала Райна, казались Блейду порождениями ночного кошмара. Хассы, самые большие из них, были, видимо, размером с динозавра; невероятно злобные и абсолютно неуязвимые для любого оружия, известного вордхолмцам, они разваливали бревенчатые стены их крепостей словно карточные домики. Когтистые тарколы несли на мощных холках всадников-тазпов с длинными мечами в непроницаемых доспехах; шестиногие мелты, быстрые и подвижные, забирались в дома и подвалы, ловили беглецов, уничтожали скот.
Вся эта нечисть совершенно не походила на продукт естественной эволюции - по крайней мере, эволюции этого мира. Они были подобны страшной заразе, внезапно исторгнутой льдами, чудовищной саранче, налетевшей на лесную страну; и можно ли было винить обитателей Южного Вордхолма, когда они, при первых смутных слухах о нашествии, перегородили каменными стенами ущелья и перекрыли все горные перевалы?
Да, сей мир скрывал некую тайну, вполне достойную серьезного изучения! Правда, Блейд подозревал, что паллатов, по какой-то причине отметивших эту звездную систему, не слишком интересовали апокалипсические побоища, в которых заканчивал свое существование народ Вордхолма. Их мало трогали дела паллези - и вордхолмцев с их мечтами и примитивными мушкетами, и райдбаров, владевших, как рассказывала Райна, тепловым оружием, аэропланами и большими морскими судами. С точки зрения высшей расы, покорившей звезды, и те, и другие являлись всего лишь примитивными дикарями - как, впрочем, и обитатели Земли.
* * *
Утром, после скромной трапезы, состоявшей из соленого мяса и сухарей, они собрали мешки с припасами, выбрали подходящую для странствий по тайге одежду и отправились в путь. Кроме топора, Блейд был теперь вооружен отличным арбалетом и копьем на толстом, окованном сталью древке; Райна взяла лук и рогатину. Они шли в Ирдалу - ближайший городок с каменными стенами, располагавшийся к востоку, ниже по течению реки. По словам девушки, до него были миль двадцать, один дневной переход, и это поселение казалось ей почти столицей - ведь в Ирдале жило больше пяти тысяч человек!
Все утро путники пробирались к дороге, далеко обогнув разрушенную Кораду. Блейд вначале с подозрением косился на каждый куст, но Райна сказала, после недавнего набега им нечего опасаться - тазпы повели свою добычу на север, и день-другой в лесу будет спокойно. Разведчик, однако, считал иначе. Кроме отряда, напавшего на деревню, в окрестностях могли бродить и другие группы, так что расслабляться не стоило. Потом он сообразил, что запах и мертвая тишина, наступавшая в лесу, служат предвестниками врага, и немного успокоился. Воздух был чистым, птицы пели и свистели в древесных кронах, а по ветвям то и дело шастали маленькие зверьки, похожие на белок.
Они вышли к тракту, тянувшемуся на восток вдоль правого берега реки, и шагали по нему часов семь или восемь. Уже к вечеру им встретились первые патрули, сторожившие дорогу и лесную опушку, от которой тянулись поля с высокими копнами еще не обмолоченных злаков. Ирдальцы смотрели на чужака мрачно и с некоторым подозрением; даже горячие объяснения Райны не добавили теплоты в их взглядах. Впрочем, Блейд понимал, что жизнь под страхом ежечасного нападения врага не способствует развитию доверчивости и дружелюбия. Не пытаясь разговорить бойцов, он молча двинулся за ними к городу.
Ополченцы выглядели крепкими людьми и, видимо, подчинялись железной дисциплине. Они носили одинаковые туники, кожаные штаны и высокие сапоги довольно мирное одеяние на первый взгляд; однако оно весьма напоминало хорошо пригнанное боевое снаряжение. Большинство этих молодых мужчин и парней были вооружены неуклюжими кремневыми мушкетами, мечами и тяжелыми секирами; кое-кто нес на плече копье или рогатину. У их старшего, рослого юноши, назвавшеюся Найланд анта Саралт, на шее висела серебряная цепь с диском, на котором был выбит герб города - приземистая башня в обрамлении сосновых ветвей. Серые глаза и светлая бородка делали его похожим на древнего скандинава, и Блейд заметил, что парень то и дело поглядывает на Райну.
Остальные внимательно и настороженно смотрели по сторонам. Вскоре навстречу им попался такой же отряд, идущий в сомкнутом строю - видимо, смена, торопившаяся занять посты на дороге, у леса и на речном берегу. Блейд проводил их долгим взглядом, потом повернулся к воротам и башням Ирдалы.
Этот город и в самом деле оказался куда больше Корады. Он стоял на крутом берегу; его улицы и дома окружали толстые стены из камня и грубо обожженного кирпича, укрепленные массивными башнями - точно такими же, как на медальоне Найланда. Город тянулся вдоль реки, куда выходили многочисленные пирсы и причалы с мортирами на вращающихся подставках; на воде покачивались крепкие баркасы и двухмачтовые шхуны со спущенными парусами.