— Вари, вари, Тибисай, только не угощай никого из наших «партизанским» кофе, — предупредил он.
Пусть у голубчиков ночью поболит живот, им будет чем заняться, — набегаются!
Будет чем заняться и Галавису, а на рассвете они посмотрят кто кого!
Успел Галавис перемолвиться словом и с Рикардо, который вдруг бесшумно появился на краю поселка. Сообщил ему, что Хайро с товарищами отправился в сельву искать Каталину.
Рикардо только усмехнулся: Каталина в безопасности, а вот ему, Рикардо, придется ночью отправиться на охоту...
Но Каталина совсем не была в безопасности. Тапара чернела, и ее подстерегала смерть. Каталина сидела возле Такупая, прислушиваясь к его слабому, но ровному дыханию. У него был жар, и она меняла ему холодные примочки на лбу и смачивала запекшиеся губы водой. Заботой и нежностью призывала она жизнь укрепиться в этом старческом, но еще крепком и выносливом теле. Она вышла, чтобы смочить повязку холодной водой, и вдруг упала как подкошенная, упала и осталась лежать, бледная, бездыханная. Бесшумно подошла к ней Манинья и молча смотрела на нее. А в ушах Маниньи раздавался отчаянный детский плач, снова плакала маленькая девочка.
— Вот и добралась до тебя смерть, Миранда, — прошептала Манинья. — В твоей душе все черно. Только почему меня не радует твоя смерть? Что случилось с Маниньей?
Что происходит с Маниньей, когда она с тобой рядом, Миранда? Она чувствует страх и непонятную нежность. Нежность которая ее путает. Что-то в тебе страшит Манинью Еричану. Манинья знает все, но о тебе она ничего не знает.
Манинья все смотрела на бледную, похолодевшую Каталину, потом подняла ее, и она не показалась ей тяжелой ношей. Подняла и уложила в доме.
Когда Каталина очнулась, то увидела Бенито и удивилась: что это с ней? Почему она лежит?
— Сеньора колдунья вас здесь положила, — объяснил Бенито.
— А где она?
— Идите сюда и посмотрите, — позвал Каталину Бенито. — Вам, наверное, тоже станет страшно, как: и мне.
Но Каталина сперва подошла к Такупаю. Состояние его не ухудшилось, стало быть, надежда на лучшее возросла. А когда Каталина увидела Манинью, ей и в самом деле стало не по себе — колдовская раскраска Маниньи внушала страх.
Странно смотрела Манинья на Каталину, и Каталина не могла понять — гневается она сейчас или радуется. Но весть, которую принесла Каталина, была доброй.
— Жар у Такупая не усилился, и спит он спокойно, — сказала она.
— А ты почему не спишь? — спросила Манинья. — Скоро рассвет, ночь была длинной и беспокойной, нужно дать телу отдых.
— Что означает эта раскраска?— не выдержав, спросила Каталина.
— Страшно тебе? Эта раскраска и должна внушать страх. Эта раскраска делается, чтобы при встрече со смертью испугать ее, прогнать прочь! Потому что, когда человек идет навстречу смерти, она бросается на него...
Каталина слегка побледнела.
— Неужели ты идешь навстречу смерти? Неужели ты идешь убивать?
Манинья не ответила ей и только смотрела странным-странным взглядом, и Каталина никак не могла понять
Глава 27
Хосе Росарио вывели на площадь. Он не хотел встретить солнце с повязкой на глазах, ведь они видятся в последний раз! Он знал, что все жители поселка сейчас думают о нем, но стоял он один. Рядом не было даже падре, которому он мог бы исповедаться и получить отпущение грехов. Мысленно он попросил у всех прощения за те беды, которые невольно принес поселку, и поблагодарил его жителей за любовь. Он думал о Лоле. Любил ее. Сейчас она сияла как солнце, и не было на ней ни одного пятнышка. И он попросил у Лолы прощения за то, что мучил ее. Она подарила ему любовь, сделала мужчиной, и он примет смерть как мужчина. Потому что мужчина отвечает за сохранность жизни.
Партизаны из отряда Хосефы уже выстроились напротив него, а сестра стояла рядом с ним.
— Ты еще можешь раскаяться, Хосе Росарио! — сказала она. — Я могу отменить приговор. Откажись от своих бредней и иди к нам. Ты ведь наш!
В чем ему раскаиваться? В любви? Сейчас он так любил этот мир, что готов был умереть, лишь бы жизнь продолжалась.
— Моя семья здесь. И мне очень жаль тебя, сестренка! Больно. Стыдно, — ответил Хосе Росарио.
— За предательство мы исключаем тебя из наших рядов. Ты мне больше не брат!
Отделение, готовься! Заряжай!
Боевики уже прицелились, ожидая последней команды. И она последовала.
— Не стреляйте! — раздался истошный вопль. — Казнь отменяется!
Все в изумлении замерли, услышав этот мужской голос. Кричал Хайро. Но в каком он был виде! Он бился почти в истерике под нацеленным на него дулом пистолета Рикардо Леона, который крепко держал Хайро. Охота Рикардо была удачной.