И Карла, женщина, которая изо всех сил не давала ему умереть, возвращала к жизни… Женщина с неброской внешностью и удивительно нежной душой. Именно она принимала участие во всей этой проклятой афере с кражей и его устранением. Участвовала… Она должна знать подробности.
Он жаждал выяснить все до конца и заставить брата и Карлу расплатиться за подлость. Хотел вернуть свою прежнюю жизнь, свою репутацию, свое дело. Если на это уйдут годы, пусть. Пока он остается Кларком, ему ничто не грозит. Потому что Кларк слишком труслив, чтобы высунуть наружу свою смазливую морду, если Марк окажется рядом.
— Ты быстро привыкнешь. — Фред Марш, владелец магазина «Оптика», знал Карлу уже лет восемь, с тех пор как ее семья переехала в Лондон. Он усмехнулся, глядя на усиленно моргавшую Карлу, которая пыталась таким образом избавиться от непривычных ощущений. — Но если снимешь линзы, тут же надень очки.
— Я их где-то оставила.
Окулист перелистал регистрационный журнал.
— Не могу найти твой старый заказ. Ведь на этот раз мы делали тебе линзы. Ладно, попробуем подобрать подходящую пару.
— Хорошо. — Недовольная Карла применила свой любимый способ и представила себя перед зеркалом.
— Замужество явно пошло тебе на пользу. — Фред сделал пометки в личной папке Карлы и положил ее в ящик с табличкой «Выполненные заказы». — В последнее время ты стала просто красавицей.
— Очень приятно, — с отсутствующим видом ответила Карла. Окулист кивнул ей и поспешил к следующему клиенту.
Она направилась к большому зеркалу и нахмурилась: на том была наклеена рекламная картинка. Интересно, зачем? Впрочем, это вполне в духе Фреда. Что должна рекламировать эта пышущая здоровьем пышноволосая идиотка? То, как классно можно выглядеть без очков? Карла досадливо усмехнулась… и у нее отвисла челюсть: красотка в зеркале повторила ее движение. Неужели во всем виноваты линзы?
Она продолжила эксперимент, коснувшись рукой щеки, и чуть не задохнулась, когда фотомодель сделала то же самое. Карла опять заморгала.
— Фред, — сдавленно пробормотала она, — что вы сделали с этими штуковинами? — Наверное, он что-то напутал, хотя и поклялся, что все соответствует рецепту.
Но… Нет, этого просто не может быть. Она никогда не была стройной, никогда… но губы, искривленные раздражением, уже растягивались в улыбке. Это было невероятное превращение; к нему привели и бесконечное нервное напряжение последних месяцев, и физические упражнения, и прописанная Лоис диета. Она хорошо помнила, какой была, когда смотрелась в зеркало в последний раз. Больше ей не мечтать перед ним! После потери очков с Карлой произошла поразительная перемена. Впервые в жизни она ощутила себя привлекательной женщиной. В ушах прозвучали слова Кларка, сказанные вчера вечером: «Рад видеть тебя…»
Когда покупатель ушел, Фред вернулся и объяснил, когда следует носить и снимать линзы, чтобы скорее к ним привыкнуть. Карла взяла очки, подобранные Маршем, купила пару темных очков, расплатилась и положила покупки в пакет.
— Спасибо, Фред. До встречи.
Солнце сияло вовсю; Карла чувствовала, что она и сама сияет не меньше. Скоро, очень скоро, не пройдет и двух недель, как они с мужем выйдут из больницы и начнут семейную жизнь!
Она стиснула руки и подняла лицо к солнцу.
— Да!
Ну и пусть прохожие бросают на нее удивленные взгляды… Наступил один из тех редких моментов, когда можно не сдерживать эмоции. Карла чувствовала, как по ее телу струится радость.
Теперь все будет прекрасно.
— Пардон, красотка! — преградил ей дорогу невысокий коренастый парень. Он широко улыбался. — Не подскажешь, который час?
— Минуточку. — Она открыла сумку и стала рыться в ней, разыскивая часы; ремешок она так и не сменила. — Если только они не остановились… — Куча памяток по диете и описаний упражнений, на каждой из которых рукой Лоис было написано: «Карла, прочти обязательно!», авторучка, щетка для волос, чековая книжка… А вот и часики — как всегда, на самом дне.
— Слава Богу, наконец-то… Половина одиннадцатого. — Она подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть его глаза, округлившиеся при виде царившего в сумке беспорядка. Затем парень усмехнулся, и Карле показалось, что она уже где-то видела этого человека. — Давно пора разобрать этот бедлам! — засмеялась она. — Все руки не доходят!
— В сумке моей жены творится то же самое. Спасибо.
— Не за что. — Она взяла сумку в руку и потерла плечо, на котором остался красный след от ремня.
Карла стояла на краю тротуара, собираясь перейти улицу. Тут ее толкнул какой-то прохожий, а ехавший мимо велосипедист выхватил из ее рук сумку и рванул между машинами, бешено крутя педалями.
— Эй! Вернись, ублюдок! Стой! — Подгоняемая гневом, она устремилась на мостовую, чтобы не потерять вора из виду.
Раздался громкий гудок, и она ощутила порыв ветра; автомобиль промчался в нескольких сантиметрах от нее. — Нет! — Когда Карла вновь подняла глаза, велосипедист уже скрылся. — Вот сволочь! Будь ты проклят!
Ее окружили потрясенные прохожие; кто-то из них показал ей дорогу к ближайшему полицейскому участку.
Там было ужасно жарко.
— Что было в сумке? Какие ценности?
— Чековая книжка, несколько брошюр… — принялась перечислять Карла. — Кредитную карточку я держу отдельно. — Она похлопала себя по поясу под блузкой. — Все деньги тоже тут.
— О'кей. Вам нужно связаться с банком. Сомневаюсь, что вор рискнет воспользоваться вашей чековой книжкой без карточки, но книжка — единственная ценная вещь в вашей сумке.
— Нет! — ахнула Карла. — Я сунула обручальное кольцо в кармашек на молнии! Оно было мне немного велико, и я боялась его потерять…
Видя убитое лицо Карлы, полицейский сочувственно вздохнул.
— Иногда воры по-быстрому обчищают сумку, а после выбрасывают. Может, они его не найдут.
— Они?
— Они нацелились на вас заранее, миссис Уайтхед. Вас кто-нибудь останавливал? Перед самым нападением?
— Нет. Хотя… Да, какой-то парень спросил у меня, сколько времени, но… он был такой обыкновенный… — Парень вовсе не выглядел подозрительным. Просто ей показалось, что она его где-то встречала. — Воры ведь не носят полосатые тенниски и не таскают на спине рюкзачок, правда? — Она гневно покачала головой, осуждая собственную глупость. — Плевать мне на сумку, если бы не кольцо! Господи, что скажет Кларк? — День, когда он заехал к ней на работу, его темный комбинезон с именной табличкой, кольцо в бархатной коробочке, карточка с крупно выписанными словами «Ты выйдешь за меня замуж?»… Комок в горле стал размером с мандарин. — Я хотела купить цепочку и носить его на шее… Никогда в жизни я не видела кольца дороже. Должно быть, он экономил каждый пенни…
Марк сидел в кресле у кровати, отдыхая между сеансами физиотерапии. Всю ночь, а потом все утро он растравлял себе душу. Что с ним сделали Карла и Кларк? Его переполняли гнев и боль: те, кому он доверял больше всего, оказались гнусными предателями. И еще одна мысль заставляла его скрежетать зубами. Он леденел от ужаса, но не мог отогнать ее. Единственная ночь, когда Карлы не было рядом, когда она отправилась домой, стала тем временем, когда его попытались прикончить. Может, это она…
Мысль была нестерпима. Нет, надо ее отогнать! Он всегда ощущал присутствие Карлы, говорила та или молчала… Ведь было же что-то, какой-то ключик! Ах, если бы он мог сосредоточиться…
Мучительные мысли отвлекали его от болезненных физических нагрузок, помогали направить гнев на упражнения, неимоверно напрягавшие мышцы. Он продолжал подгонять себя даже тогда, когда тело начинало просить пощады.
Наконец женщина-физиотерапевт не выдержала.
— Мистер Уайтхед, конечно, я понимаю, как вам хочется выйти из больницы и остаться с очаровательной молодой женой, но всему же есть предел…
— Черт побери! — резко перебил он. — Я просто хочу как можно скорее убраться отсюда! — Марк продолжал упражняться с силой, которой от себя не ожидал: слишком много гнева скопилось внутри. Нужно взять себя в руки, иначе Карла сразу заподозрит неладное. Кларк никогда не испытывал гнева, предпочитал посмеиваться и пользоваться своим обаянием, которое позволяло ему безболезненно выходить из любого конфликта. Что ж, пусть они с женой посмеются!