— Леди… — Уайтхед положил ей руку на плечо. — Если кто-нибудь в силах вылечить меня, так это только вы.
Она обняла Марка за талию, забрызгав его мылом. Он даже не успел понять, когда их губы соединились. Скоро их объятия стали невыносимо страстными. Опуская Карлу на пол, Уайтхед подумал: а что случится, если они займутся любовью? Землетрясение начнется, что ли? Мир рухнет? Нет. Никому нет до них дела.
— Уайтхед… — Карла вывернулась из-под него; она дышала с трудом, глаза блестели. — Я вижу, что с твоим телом все нормально. Не в порядке голова. Думаю, мы не должны спешить с этим. Нужно подождать.
Марк не верил своим ушам. Он наконец уломал свою совесть, а ему отказывают?
— Я не хочу ждать.
Уайтхед потянулся к Карле, но она уперлась ему в грудь, оставляя на ней мыльную пену.
— Это слишком быстро. В книжках рекомендуется не торопиться.
Ну, и что ему теперь делать, черт бы ее побрал?
— В каких еще книжках?
— Я много читала… — Она залилась краской, запнулась, а затем выпалила: — О том, как заниматься любовью!
Постепенно остывая, Марк почувствовал признательность к Карле, остановившей эту дикую вспышку страсти.
— Пойдем погуляем?
— Конечно. — Это охладит нас, подумала Карла. Если бы он попробовал сейчас и во второй раз за день потерпел неудачу, это было бы хуже всего на свете. Для их общей пользы она не хотела вновь создавать критическую ситуацию.
Пока они гуляли, воздух сгущался и наливался ночной прохладой. Как ни старался Марк, с какой стороны ни заходил, больше ничего ему выведать не удалось. А ночью, когда Уайтхед заснул, ему приснился тот же сон, что и на пляже: нежные руки гладят его тело, снимают напряжение, боль, усталость, и его окутывает свежий лесной аромат…
Глава 6
Когда завтрак закончился, Карла бросила Марку какую-то коробочку. Марк вынул оттуда небольшую темную бутылочку и покатал ее в ладонях. Запах был знакомым и приятным.
— Что это?
Карла прикусила губу; ее глаза были полны озорства.
— Специальное масло для ароматерапии.
— И ты им пользовалась раньше?
— Ага.
— Что, тоже вычитала о нем в книжках?
— Да, — улыбнулась она, — ты прав.
— Господи помилуй, женщина! Я не позволю делать из себя чертову морскую свинку! — Он кинул пузырек в раковину, и тот чуть не провалился в сток. — Не желаю, чтобы ты ставила на мне свои колдовские опыты с мазями и прочей гадостью, да еще без моего ведома!
— Ну ты, поросенок, я вовсе не колдунья! — Карла нахмурилась. — Ты совсем окостенел от напряжения, а я пытаюсь помочь тебе расслабиться!
Черт побери, а кто довел его до этого напряжения?
— Лучше не надо.
— Но ты по крайней мере стал лучше спать! Раньше ты вскакивал и снова ложился по сто раз за ночь. Таскался на ночные прогулки! Всю ночь бродил вокруг трейлера, как привидение!
— А я-то не мог догадаться почему.
— Извини…
— Учти на будущее: я предпочитаю знать, пробуешь ты или нет на мне свои дурацкие снадобья.
— Но почему? Боишься, что не сможешь контролировать свои действия?
— Да!
Она выудила бутылочку из раковины, положила к другим пузырькам, хранившимся в сумке, и вышла из трейлера с видом оскорбленного достоинства. Марк схватился за край раковины и постоял так немного, полный непонятного отвращения к самому себе.
— Карла!
Выходя из фургона, она порезала ногу обо что-то острое, но только поморщилась: боль внутри была куда мучительнее. Ей срочно требовалось побыть одной. Карла побежала к каменному «мосту» через реку.
Там же укрытие! Дьявол!
— Вернись! — Он побежал следом, стараясь перехватить ее раньше, чем она увидит Кларка.
Ты же хочешь меня, так приходи и бери! Я так старалась помочь тебе… Нога сильно болела. Хотелось очутиться в каком-нибудь тихом темном месте и всласть выплакаться от жалости к себе.
Карла вышла на противоположный берег и стала продираться сквозь густые заросли; сама того не зная, она шла прямо к укрытию. Марк бежал за ней во всю прыть. У него пересохло во рту, пульс скакал как бешеный, на языке вертелись проклятья.
Вконец измученная, она опустилась на поваленное дерево, схватилась за кровоточащую ногу и съежилась. Когда сильные руки подхватили и подняли ее, Карла вскрикнула.
— Ты не ведьма, ты идиотка.
— Зато ты редкий ублюдок! Марк хрипловато расхохотался.
— Прошу прощения.
— Я хотела как лучше, болван безмозглый! — Карла изогнулась и замолотила кулачками по его плечам. — Я твоя жена, Уайтхед, а ты видишь во мне какое-то чудовище!
— Чего ты хочешь?
— Не понимаю…
— Хочешь, чтобы я пал перед тобой ниц, или предпочитаешь поколотить меня?
Карла едва не сомлела.
— Ложись, я спляшу джигу на твоих костях, а потом падай ниц и лежи так весь день!
— Приветствую вас. — Неодобрительный голос его преподобия заглушил пение птиц, журчание воды и шепот теплого ветерка. Карла застонала, а Марк расхохотался.
— Доброе утро, ваше преподобие. — Он наклонился и погладил овчарку. — Что, жарко, дружок?
Придвинувшись к Марку и делая вид, что Карлы здесь нет, священник раздраженно бросил:
— Глазам своим не верю! Вы действительно носите жену на руках, молодой человек! — Он ткнул в Марка костлявым пальцем. — Ее надо держать в узде, или она превратит вашу жизнь в ад! — Его преподобие покачал головой, вынул из кармана мячик, бросил псу и пошел дальше.
Две-три секунды молодые люди смотрели ему вслед. Когда священник скрылся из виду, Марк опустился на поваленное дерево, посадил Карлу к себе на колени и оба покатились со смеху, зажимая себе рты, чтобы не услышал преподобный Блэкшоу.
Отсмеявшись, Марк уперся руками в колени и внушительно пробасил:
— Вы плохо ведете себя, леди! — У него все еще тряслись плечи.
— Понять — значит простить. — Карла, соскользнувшая наземь, сидела, прижимая ладони к нывшему от хохота животу.
— Иди с миром, грешница… Чем хочешь заняться?
— Ничем. Целый день буду гонять лодыря. А вечером отправлюсь на танцы.
— Ну что ж, пошли, раз уж ты хочешь все делать вместе.
Не смей целовать ее, олух! — завопил внутренний голос, когда Марк уже наклонился к ней. Или хотя бы сначала выясни то, что тебе нужно знать!
Тем временем Карла, сидевшая у его ног, подняла глаза и мягко улыбнулась.
— Не надо. Пусть преподобный Блэкшоу имеет зуб только на меня. — Она рывком поднялась.
— Ты была права, я боюсь дать себе волю, — вырвалось у Марка. Карла наморщила лоб, пытаясь осознать эти слова. Темные очки не мешали понять, что он говорит правду. Она обняла его за шею, и Уайтхед уткнулся лицом в ее нежную грудь.
— Что-то не похоже, что ты собираешься падать ниц… — Карла хотела спросить, почему он так боится себя, но вместо этого скользнула к мужу на колени, успев подумать, что ей, видимо, не дано проникнуть в тайны мужской психологии.
— Мне нужно время.
— У нас его полным-полно. — Мягкие губы прижались к губам Марка, и он задрожал от сдерживаемого желания.
Внезапно Карла вскочила и бросилась к реке промывать раненую ногу. Что значит какой-то крошечный порез по сравнению с мучениями Уайтхеда, столько времени проведшего на краю пропасти!
Она села, плеснула водой на ранку, зашипела от боли, но тут же умолкла, услышав за спиной шаги.
— Дай глянуть.
— Что? — Карла тут же сунула ногу в прозрачную воду, но вымыть руки не успела.
— Ты вся в крови!
— Да ну, пустяки…
— Карла, нельзя быть такой легкомысленной! Тебе нужна прививка от столбняка.
— Я делала ее в прошлом году.
— Покажи ногу.
— Ничего там нет.
— Ладно… — Карла озадаченно посмотрела на опустившегося рядом мужа. Он наклонился и прошептал: — Сейчас я раздену тебя, не сходя с этого места, и осмотрю каждый дюйм твоего тела!
— Нет, для таких игр еще слишком рано. — Она вынула ногу из воды и положила ее на бедро Марка.