— А что же ты сам не попробуешь, Кларк? — Ричард сложил пальцы на животе и уселся поудобнее.
— Да у меня больше шансов выиграть этот дурацкий приз, чем у нее. Глупая корова! — взорвался Кларк.
— Вот я и говорю, что тебе стоит пойти туда? — Все еще развлекаясь, Ричард показал пальцем на сцену. — Она даже стоять-то толком не может в своих сексуальных красных туфлях!
Улыбаясь и покачиваясь на слишком высоких каблуках, Карла взяла у ведущего микрофон, поклонилась публике так низко, что из платья чуть не вывалилась грудь. Она полностью отключилась от реальности. От нее — как, впрочем, и от любого выходящего на сцену — ждали, что она выставит себя полной идиоткой.
— Ну что за стерва! — Лицо Кларка было перекошено гневом. — Я убью ее, заразу!
— Послушай, Кларк… — Ричард Макнайверс проглотил свой двойной виски. — Она роскошная женщина. Если грудки могут победить, а они обычно берутся в расчет, у нее не будет конкуренток!
— Ни одна женщина еще не выставляла меня таким идиотом. Это нельзя оставить безнаказанным!
— Вы не будете возражать, если я сниму туфли? — спросила Карла у ведущего. Чувствительный микрофон оповестил всех в зале о ее желании.
— Снимайте что хотите, дорогая, — ответил ведущий. — Не думаю, что кто-нибудь здесь станет возражать.
Без туфель Карле удавалось лучше держаться на ногах. Она повернулась к ведущему, который поинтересовался:
— А вы хоть когда-нибудь пели?
— Только не в караоке. Конферансье повернулся к толпе.
— Дело обещает быть интересным, леди и джентльмены! — Он жестом показал на большой телевизионный экран, на котором по видео собирались включить клип без звука; слова большими буквами подавались внизу экрана бегущей строкой.
Ведущий, играя на публику, вздохнул, пожал плечами и покачал головой.
— Как вас зовут?
— Карла.
— Хорошо, Карла. Не забывайте, что сегодня на кону денежный приз в две сотни фунтов. Может, эта новость заставит улыбнуться вашего молодого человека, а? Как его зовут?
— Марк.
— Марк?
Только тут ошеломленная Карла поняла, что она сказала.
— Кларк Уайтхед, — быстро поправилась она, надеясь, что Кларк не заметил ее оговорки.
— Да она пьянее, чем я думал! — насмешливо расхохотался Ричард. Кларк сделал вид, что тоже смеется.
— Маленькая стерва, — прошептал он себе под нос.
— Желаю успеха, Карла. — Конферансье включил клип. Карла знала слова этой песни. Она не смотрела на экран, не обращала внимания на свист в зале. Глубоко вздохнув, Карла пропустила несколько тактов и влила свой голос в мелодию — точно в тон музыке и слово в слово по тексту.
Кларк не знал, что он ненавидит больше. То, что ему не удалось поиздеваться над Карлой (ведь он ждал, что из ее пленительного ротика вырвутся отвратительные звуки), или то, что музыка сделала ее совсем другим существом, с помощью невероятного голоса властвовавшим над залом, который внимал ей в абсолютной тишине.
Все считали, что она выставит себя на посмешище. То, что произошло, было сенсацией. Пожалуй, именно это Кларк и ненавидел больше всего. Если она думает, что поступила хорошо, пусть подождет, пока он с ней разберется. Внешне он старался выглядеть таким же довольным, как и все остальные. Когда зал вскочил на ноги, бешено аплодируя его суке-жене и крича от восторга, Кларк обменялся с Ричардом широкой улыбкой и радостно закричал вместе со всеми, когда ведущий объявил:
— Ну что ж, ясно, что большой денежный приз ушел, леди и джентльмены. Может, кто-нибудь хочет спеть за бутылку виски? Марк… э-э… Кларк, не хотите ли подойти сюда и помочь вашей даме забрать денежки?
О Боже! Карла смотрела в сторону Кларка, но не видела ничего, кроме огней. Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы он не услышал этого «Марк», пожалуйста!
Она испытала облегчение, когда разглядела, что Кларк улыбается и проталкивается к ней сквозь толпу. Добравшись до сцены, он радостно обратился к ней:
— Потрясающе, детка! Дай я тебя поцелую! — Голос его разнесся по залу. Руки пробежали по изгибам ее тела с оскорбительной откровенностью. Кларк играл на публику.
Карла, для которой его объятия были как холодный душ, тут же протрезвела и теперь старалась держаться от него подальше, в то же время притворяясь влюбленной.
Остаток вечера Карла пила только воду, продолжала трезветь и изображала нежность к человеку, которого начинала ненавидеть. Но она и не представляла, насколько ее ненависть возрастет к утру.
Глава 9
— Марк! — Сьюзен обняла брата. — Я так беспокоилась о тебе! — Она закусила губу и, не выпуская его руки, сделала шаг назад. — Ты ужасно выглядишь…
— Ты что-нибудь знаешь о Карле?
— Нет. — Сьюзен сморщилась. — Марк, как же тебя угораздило влипнуть в эту историю? Не могу поверить.
— Сам не знаю. — Глаза Уайтхеда наполнились болью. Он провел рукой по взлохмаченным темным волосам. — Я все время думаю о ней, Сьюзи.
— О Карле? Не волнуйся, Кларк действительно любит ее.
Марк хотел услышать совсем другое. Именно в этом и заключалось все дело.
— Пока ты был в больнице, у меня несколько раз возникало странное чувство, будто что-то не так.
— Клянусь тебе, Сьюзи, до свадьбы я представления не имел о том, кто я такой.
— Марк, ты уже говорил с адвокатом? Это Кэрол Форестер, да? Она защищала Кларка, когда тот попал в переделку.
— Да. Похоже, у нее сложилось впечатление, что я свихнулся.
— А нельзя ли внести залог или сделать что-нибудь в этом роде? Чтобы вытащить тебя отсюда?
— Кэрол говорит, что на это нечего и надеяться.
— Но почему? Других же выпускают.
— Считается, что мое поведение до сих пор было непредсказуемым. Кэрол говорит, что худшее из всего, что я совершил, это отъезд с Карлой. Мне следовало объявиться сразу же, как только восстановилась память.
— А почему ты этого не сделал?
— Разве тебе не случалось разозлиться и начать делать вовсе не то, что следует? — Он встал и зашагал по камере. — Я хотел выяснить, что за кашу заварили Кларк с Карлой. Хотел узнать, что заставило родного брата предать меня.
— Он всегда завидовал тебе, Марк. Уайтхед остановился.
— Но почему? Он пользовался полной свободой и не имел никаких обязанностей.
— Марк, пока Кларк бездельничал и ни за что не отвечал, ты надрывался, чтобы превратить отцовскую компанию в источник существования для всей семьи. — Она улыбнулась. — Папа оставил фирму тебе, потому что знал: только ты способен это сделать. Ни у Кларка, ни у Элтона нет твоего упорства.
Марк сжал кулаки, сунул их в карманы джинсов и откинул голову.
— Кларк разрушил все. Просто взорвал… Сьюзи, а как же Карла? Что он с ней сделает?
Сьюзен покачала головой. Она хотела как-то успокоить Марка, но боялась, что банальные слова только разожгут его гнев и страх за Карлу, вызовут горечь от крушения всех надежд.
— Не знаю. Марк, Карле придется самой позаботиться о себе. Ты здесь бессилен.
— Я должен выбраться отсюда! — Марк отошел в дальний конец небольшой камеры. — Чем скорее удастся использовать больничные записи, тем лучше. Кэрол уже запросила их как вещественное доказательство.
— Слава Богу! Так она поверила тебе? Скупая улыбка тронула уголки губ Марка.
— Как только я показал ей свои шрамы.
— А что они докажут?
— То, что все это время полиция искала не того брата. — Марк пожал плечами. — Может, они даже докажут, что я и не стремился выдавать себя за Кларка.
— Но ведь ты не веришь, что Карла замешана в этом деле с подменой грузовика?
— Конечно, Сьюзи. Теперь я знаю, что она ни при чем.
— Если бы я ничего не знала, то подумала бы, что ты к ней неравнодушен.
— Так оно и есть.
Откровенность брата ошеломила Сьюзен.
— Мне неудобно напоминать, но ты говоришь о девушке Кларка.
— Да. Кэрол тоже заметила это. Карла могла бы выйти замуж за меня. — Сьюзен задохнулась от изумления, а Марк тем временем закончил: — Но что теперь говорить об этом? Должно быть, она меня ненавидит.