Он запер дверь и положил ключи в карман.
— Береженого Бог бережет.
— Да. — Она заметила в связке еще один ключ. Наверное, от «рейнджровера».
— Детка, знаешь, как ты сегодня выглядела? — Голос его зазвучал еще теплее и мягче, но в глазах вспыхнул зловещий блеск.
Карла покачала головой и попятилась к двери ванной. Пальцы судорожно нащупывали ручку. Она успела услышать грязное ругательство, но не увидела опустившийся на нее кулак.
— Есть новости. И хорошие и плохие. — Кэрол Форестер поставила портфель на стол. — Ваше дело будет слушаться в суде магистрата завтра, в два часа. Я почти уверена, что у нас хватает доказательств, чтобы ни о чем не беспокоиться. Одних медицинских свидетельств достаточно, чтобы доказать, что вы не осознавали себя до момента свадьбы. — Она постучала ручкой по разделявшему их исцарапанному деревянному столу. — К счастью, ваш доктор, — Кэрол остановилась и заглянула в свои записи, — Дэн Бартон, видимо, вскоре после того, как вы пришли в сознание, сделал пометку, что у вас клинические признаки амнезии. — Она остановилась и многозначительно посмотрела на Марка. — Я собираюсь выступить в суде именно с этой версией: вы осознали, что вы Марк, а не Кларк только тогда, когда зарегистрировали свой брак с Карлой Бруни.
— Это так и есть, — спокойно ответил Марк. — Все, что я вам рассказывал вчера, правда.
Кэрол кивнула.
— Может ли кто-нибудь принести вам костюм и галстук? Я знаю, что вам все равно, но важно создать хорошее впечатление.
— Конечно… Есть какие-нибудь новости о Карле?
— Плохие, мистер Уайтхед.
Марк закрыл глаза. Кэрол продолжала говорить, и его медленно охватывал страх.
— Я связалась со всеми людьми по составленному вами списку. Никто ее не видел.
— Вы должны вытащить меня отсюда! — Марк вскочил на ноги. — Я обязан найти ее!
— Пусть этим занимаются профессионалы. — Она помолчала, ожидая, пока Марк сядет. — Есть и еще одна закавыка. Во время принесения брачной клятвы вы назвали собственное имя?
— Да. Автоматически. Именно так я вам вчера и говорил. Я понял это, вспоминая церемонию.
— А подписались вы своим именем?
— Моей рукой водили, потому что у меня на глазах была повязка.
— Так я и думала. — Кэрол сделала какую-то пометку. — Так вы утверждаете, что этот брак — совершившийся факт?
— Это имеет значение?
— С точки зрения суда — да. Если брак не завершен, он может быть аннулирован. Это безболезненная процедура. — Она снова бросила на Марка пристальный взгляд. — Закон гласит: в случае, если брак совершен по ошибке, он может быть признан недействительным. Иными словами, восстанавливается прежнее положение сторон и считается, что брака просто не было.
— Как тряпкой стирают с доски?
— Да. — Она отхлебнула кофе из пластмассовой чашки и опять постучала ручкой по блокноту. — Если вы произнесли имя Кларка, а не свое, то женили своего брата на Карле Бруни, что называется, по доверенности. Хотя он должен был бы в то же самое время принести клятву в другом месте.
— Но?..
— Да, тут есть «но». Завершив брак, вы с Карлой Бруни признали себя мужем и женой.
— Карла этого не переживет.
— Все юридические требования к заключению брака в больнице соблюдены до последней буквы, и я не вижу выхода. — Видя, до какой степени потрясен ее клиент, Кэрол сделала паузу, а потом закончила: — Карла и вы можете подать заявление о признании брака недействительным.
— Я не… — Он еле сдержался, чтобы не крикнуть. — Я не хочу!
— За аннулированием можно обращаться в течение трех лет. Наверное, вам нужно как следует обдумать этот вопрос, мистер Уайтхед. Ведь Карла может и не захотеть оставаться вашей женой.
Марк представил себе смеющуюся, плещущуюся в мелкой реке Карлу, услышал ее слова «я люблю тебя больше, чем раньше» и великолепное пение и понял, что не сможет без нее жить. Вспомнил вечер в Джанипер Фоллс после деревенского праздника, когда ему захотелось рассказать Карле правду. Почему он этого не сделал? Он задавал себе этот вопрос в тысячный раз.
— Это вы должны решить между собой, мистер Уайтхед. Наша нынешняя задача — отвести в суде все выдвинутые против вас обвинения, чтобы вы наконец могли жить собственной жизнью.
— Для меня задача заключается в том, чтобы найти Карлу и вырвать ее из лап моего душевнобольного брата. Неужели непонятно?
— Сейчас главное — это завтрашний суд. А потом мы возбудим дело против вашего брата с обвинением в похищении вашей жены против ее воли.
— Конечно. — Но его продолжала мучить мысль, что судебное преследование Кларка причинит боль Карле. И ему придется жить с сознанием этого до конца своих дней. С сознанием того, что Карла его ненавидит.
— Карла отдала в Джанипер Фоллс проявлять фотопленки. Могут они пригодиться?
— Могут. — Кэрол записала в блокнот адрес мастерской. — Я свяжусь с ними. — Она улыбнулась и заправила волосы за уши. — Что-нибудь еще?
— Джулия… Она работает в тамошней аптеке и знает меня сто лет.
— Великолепно! Тогда я побежала. Надо сделать несколько звонков.
Когда Кэрол встала, Марк тоже поднялся со стула.
— Сегодня ко мне придет сестра. Я попрошу ее заскочить ко мне домой и привезти костюм.
— Вот и хорошо. Тогда до завтра. — Кэрол с одобрительной улыбкой посмотрела на своего красивого клиента. — Не волнуйтесь так, мистер Уайтхед. Мало ли что случается? Но в конце концов правда выходит наружу.
Марк молча кивнул и пожал Кэрол руку.
— Мне нужно, чтобы наружу вышел Кларк. — И Карла, молча добавил он, желая этого больше всего на свете. Тогда у него будет возможность объясниться.
— Выйдет, — ответила Кэрол так решительно, что Марк почти поверил ей. Почти.
Но он слишком хорошо знал характер своего брата.
Щека прилипла к коричневому линолеуму. Она поморщилась, попыталась подняться с пола и опереться на локти. Голова кружилась. В щеке пульсировала боль; один глаз превратился в щелочку; болело все — ребра, руки, плечи… С края кровати свешивались ботинки с подковками, слышался храп. Так он уснул? После того как избил ее? А какую заботу разыгрывал! И теперь храпит?
Карлу затрясло от гнева. Она злилась на себя — за то, что не сбежала от него раньше, на Кларка — за его непредсказуемую свирепость, и даже на Марка. За что? За то, что он сказал, будто любит ее, а на самом деле вовсе не имел этого в виду? А если имел, то где же он? Карла потрясла головой, пытаясь прийти в себя, но от этого только сильнее зашумело в ушах. Она сделала несколько глубоких вдохов, потом заставила себя подняться на четвереньки и медленно поползла к своей сумке. Морщась от боли и не сводя глаз с Кларка, Карла натянула джинсы и огромный теплый свитер поверх красного платья. Затем она уцепилась за дверь ванной, подтянулась и встала. Скрип дерева заставил ее вздрогнуть и замереть на месте. Неожиданно Кларк перестал храпеть и перевернулся на другой бок.
Безумные удары сердца отдавались болью в ребрах, глаза распахнулись в смертельной тревоге. Но тут снова раздался громкий храп. Карла опустила веки, глубоко вдохнула и медленно выдохнула; ей надо было успокоиться. Когда пульс пришел в норму, она пристально осмотрела развалившуюся на кровати фигуру в дорогом костюме. Не может быть, чтобы Кларк избил ее. Он ведь так похож на… Но тут храп прекратился опять, и Карла выбросила из головы все мысли, кроме одной.
Бежать! И чем скорее, тем лучше.
Для этого надо было дождаться, пока Кларк перевернется на спину или левый бок, и достать из кармана ключи. Время ползло медленно и казалось бесконечным. Она сжала колени, вцепилась в дверь и старательно затаила дыхание, выпуская воздух сквозь сжатые зубы. Хотелось закричать, но она не могла себе этого позволить. И только ждала, мучительно ждала…
Он лежал с открытым ртом и громко храпел. Карла скорчилась и медленно поползла к кровати. Правый карман оттопыривала связка ключей. Карла осторожно встала коленом на край кровати и, испытывая адские муки, потянулась за проклятой связкой.
Кларк перестал храпеть. Рука Карлы застыла на полпути. Она прикусила губу, с трудом удержавшись от крика. Оставалось ждать, когда снова раздастся храп. Господи, пусть он не просыпается!