— Милый… — Марк жестом предложил Лотте сесть, но та отказалась, и он тоже остался стоять. — Хочу поставить тебя в известность: дальнейшее знакомство с тобой может нанести ущерб моей карьере.
— Допускаю. — Он спокойно встретил взгляд холодных глаз, в котором сквозила тень досады. Лотта явно хотела, чтобы за нее поборолись. О том же говорила и ее улыбка. Когда-то этот черный костюм с короткой юбкой вызывал в нем желание схватить Лотту и отнести ее в постель. Теперь же ее красивое лицо с умело наложенной косметикой, темно-рыжие локоны и длинные ногти, впивавшиеся в его плечи, когда они занимались любовью, совершенно не трогали его… — Жалею, что все так закончилось. Но не жалею, что закончилось навсегда.
Она была ошарашена.
— Ключи от квартиры я оставила Элтону. — Янтарные глаза впились в него, ища признаков сожаления, а затем последовал «удар»: — Знаешь, Марк, милый, я встретила другого.
— Рад за тебя, Лотта.
— Но ты по-прежнему самый очаровательный мужчина на свете, милый. — Лотта поцеловала его в щеку, повернулась и ушла.
Прости его Бог, он ничуть не жалел об этом. Время, проведенное вдали от жалящей красоты Лотты, стало Марку тем уроком, который он должен был усвоить давным-давно: внешний блеск не заменяет сердца. Того сердца, которое было у Карлы.
— Ты уверена? — Несмотря на этот осторожный вопрос, Пол Диллон смотрел на нее с сияющей улыбкой. — Карла, я всегда мечтал, что ты сделаешь это! Но имей в виду, график записей очень напряженный.
— Уверена. У меня в голове тесно от песен. Пол, я хочу приступить к записи как можно скорее.
— Ну, ты ничего не делаешь наполовину… — Продюсер покачал головой и положил подписанный контракт в папку. — Есть причины торопиться?
— Просто все это для меня в новинку, — уклонилась от ответа Карла. — В моей жизни многое изменилось.
— Ты настаиваешь на использовании имени Карла Бруни?
— Да. — Это было их единственной трудностью.
— Дорогая, фамилия Лайл сильно облегчила бы тебе карьеру.
— Пол, я не собираюсь копировать маму. У меня своя дорога. Провалюсь — ну что ж, сама виновата. Все равно высот матери мне не достичь. Она — звезда.
— Но…
— Пол, мы обо всем договорились.
Какое-то время он пристально смотрел на Карлу.
— Наверное, ты права, дорогая.
— Я сменила телефон. — Она продиктовала ему новый номер. — Только, пожалуйста, никому его не давай.
— Ладно. — Если Пол и удивился, то не показал виду. — На какой срок заказывать студию? Недели хватит?
— Думаю, да. — Она улыбнулась. — У меня все в голове — песни, аранжировка… Вот список музыкантов, которые понадобятся каждый день.
— А ты могла бы этим не заниматься?
— Нет. — Теперь нет…
— Мне нравится твой новый имидж. — Пол проводил Карлу до дверей. — Ты потрясающе выглядишь, Карла.
— Это не имидж, _ тихо ответила она. — Я такая на самом деле, Пол.
— Как только закажу студию, дам тебе знать.
— Тогда звони вечером. Сегодня у меня еще куча дел. — Она показала ему визитную карточку, полученную в Джанипер Фоллс. — Хочу связаться с руководителем одного коллектива и выяснить, насколько серьезно его предложение. — Она сунула карточку в карман, не дав Полу прочитать название оркестра.
— Я мог бы подыскать тебе что-нибудь более престижное.
— Я уже выбрала. Пол пожал плечами.
— Нет проблем. — Он пожал ей руку. — Я тебе позвоню.
Диллон смотрел ей вслед. Пронизанные солнцем волосы свободно падали на плечи и спину, джинсы подчеркивали стройную фигуру. Она не была писаной красавицей, но обладала неодолимым очарованием; ее облик гипнотизировал. Хотя Пол был очень рад за себя — контракт должен был принести ему кругленькую сумму, — он отдал бы еще больше, лишь бы эти огромные голубовато-зеленые глаза перестали быть такими печальными.
Раздался телефонный звонок, но Пол продолжал смотреть в окно. Он дождался, пока Карла сядет в такси, мысленно пожелал дочери старых друзей, чтобы все ее печали со временем исчезли, и только потом снял трубку.
Карла посмотрела на часы. Времени как раз хватало на то, чтобы перед следующей встречей заскочить домой.
Не успела она вставить ключ в замок, как ее окликнул Чак Мейсон.
— Карла, сюда приезжал твой муж. — Он сощурился от солнечного света и взял бутылку с молоком. — Просил передать, что вернется позже. И оставил кое-что для тебя.
От щек Карлы отлила кровь. Кларк или Марк?.. Ведь Чак не знает разницы.
Сосед вернулся с огромным букетом экзотических цветов, и Карла тут же поняла, что это подарок Марка.
— Я предложил ему чашечку кофе, но он отказался. Сказал, что надо возвращаться на работу: там, мол, дел невпроворот.
— Да, — рассеянно отозвалась Карла. Она хотела вытащить из букета карточку, но решила, что лучше прочитать ее наедине.
— Рад, что ты вернулась. Теперь-то поживешь подольше?
Карла коротко объяснила, что брак ее распался, что она собирается вплотную заняться артистической карьерой и дома будет бывать редко.
— С мужчинами покончено. — Она вдохнула сладкий аромат цветов. — Отныне я буду только петь.
Чак непочтительно расхохотался.
— Твой муж показался мне влюбленным по уши. Все допытывался, видел ли я тебя, в порядке ли ты. Отстал лишь тогда, когда я сказал, что видел только твою записку!
— Не беспокойся. Если он приедет опять, можешь смело сказать, что не видел меня.
Чак нахмурился.
— Нет уж, дудки! Если не хочешь его видеть, скажи парню прямо, а меня в эти дела не впутывай. Тут я тебе не помощник.
Карла невольно засмеялась. Она и забыла, что Чак прямой человек.
— Ты прав. Я напишу ему. — Она посмотрела на часы. — Извини, пора бежать. Надо кое с кем повидаться.
Он покачал головой.
— Молодежь… Вечно вы торопитесь!
— Мы еще поболтаем, — смущенно улыбнулась Карла.
Она помчалась наверх собирать вещи. Только такой темп может помочь ей пережить душевную катастрофу.
Несмотря на это решение, она долго не сводила глаз с маленького голубого конверта. Наконец, поставив цветы на тумбочку, она трясущимися руками распечатала его.
«Спасибо, моя радость. Глубоко любящий тебя Марк».
Карла крепко зажмурилась, потом снова прочла записку и убрала ее подальше от глаз, на дно верхнего ящика. Ты бы не чувствовал такой благодарности, если бы знал, что можешь стать отцом…
Не успев додумать эту мысль, она сломя голову бросилась вниз по лестнице, к просигналившему такси. «Он ненавидит детей» — эхом отдались в ее мозгу слова Кларка.
— Да, формально вы замужем за Марком Уайтхедом… — Питер Ридман внимательно изучал свидетельство о браке. По сравнению с Марком он выглядел скучным и отвратительно аккуратным. — Вы ведь… гм… разрываете ваш союз?
— Да. — Наш скоротечный союз, с печальной улыбкой подумала Карла. Эта улыбка растаяла при мысли о том, в какую ярость придет Марк, когда узнает, что она натворила. «Он ненавидит детей…»
— Ситуация такова… Если вы хотите вернуться в прежнее состояние, в течение трех лет можете спокойно подавать прошение о признании брака недействительным. Учитывая ваше сложное финансовое положение в настоящий момент — ведь во владение наследством вы вступите только в конце этого года, — я бы советовал аннулировать брак. Это намного выгоднее развода. — Он перелистал бумаги. — Но подать на аннулирование можете только вы, поскольку… э-э… мистер Уайтхед сознательно женился на вас, зная, что совершается ошибка.
Ошибка… В конце концов дело свелось к ошибке.
Ей нужно было кое-что от Марка. Если она подаст прошение об аннулировании прямо сейчас, то ничего не получит. Она хотела, чтобы в свидетельстве о рождении ребенка стояло имя Марка, больше ничего. Мысль об отцовстве покажется ему отвратительной; недаром у него связь с шикарной деловой женщиной. И все же Карле очень этого хотелось. Она ведь не причинит ему ущерба и денег никаких не потребует… Решено. Пока они останутся супругами, но встречаться не будут.