— Пожалуй. — Он положил на стол журнал наблюдений, явно довольный результатом. — Однако тембр его голоса может стать выше. У Кларка повреждены голосовые связки. И, пожалуйста, помните: после возвращения сознания ему будет очень больно.
— Ох!
— Смена болеутоляющих препаратов вызовет сонное состояние. Но это шаг в правильном направлении.
— Шаг в правильном направлении, — повторила Карла. Самая хорошая новость за последнее время.
Видя, что Карла зевнула, врач предложил:
— Дорогая, сходите на прогулку. А еще лучше, отправляйтесь-ка на эту ночь домой и поспите в собственной постели.
В собственной постели… Да, искушение, конечно, велико.
— Даже ночные сиделки время от времени получают выходной. Сегодня дежурит Кэти. Вы можете быть абсолютно спокойны.
— Я могла бы прийти рано утром.
— Чуть раньше, чуть позже — какая разница? Потратьте немного времени на себя. Дорогая, я советую вам то, что много раз проверял на практике. Завтра вы станете совсем другим человеком.
— Иными словами, если Кларк сейчас проснется и увидит меня, то снова потеряет сознание? — засмеялась Карла.
— Нет, но если вы съездите домой за очками, то все увидите сами. — Карла уже давно поведала Бартону, что без очков слепа как крот. — Поезжайте, дорогая. Вернетесь, когда захотите.
— Уговорили. Так я и сделаю.
— Уайтхед, я собираюсь переночевать дома! — Карла посмотрела на часы. Заказанное такси должно подъехать через пять минут. — Вернусь рано утром.
— Не волнуйся, — насмешливо подумал он. — Наконец-то я смогу спокойно помочиться.
— Я не хочу бросать тебя ни на минуту, но мне нужно взять деньги из банка и забрать почту… Представляешь, сегодня я лягу в свою постель и как следует высплюсь. А потом, мне нужно взять очки.
— Поезжай, моя радость. Как-нибудь обойдусь.
— Я люблю тебя. — Его рука почувствовала прикосновение нежных губ. Он уже привык к этому жесту; возбуждение становилось сильнее с каждым разом. Когда амнезия отпустит, он вспомнит почему.
Он видел ее мысленным взором откуда-то с высоты и знал, что они — пара. Он помнил, как залезал в машину, смотрел на свой шоферский комбинезон, на эмблему со своим именем, как мучительно медленно вылетал через лобовое стекло грузовика… Все мысли перемешались Ясно только одно: если уж он отважился на женитьбу его невеста, видимо, необыкновенная девушка.
Почта — в том числе три журнала — легла на сосновый кухонный стол.
— Прежде чем я займусь чем-нибудь… — Карла сняла раздражавший ее пояс-сумку, бросила рядом с почтой и помчалась наверх искать очки.
— Слава Богу! Наконец-то! — Даже не взглянув в зеркало (когда она была не в форме, зеркало становилось ее злейшим врагом), Карла вернулась на кухню, налила себе чаю и стала просматривать почту.
Распоряжения местных властей… Открытки Кларку от сослуживцев с пожеланиями скорейшего выздоровления. Были и весточки от друзей, отправленные еще до катастрофы.
Конверты с поздравительными открытками. Карла снова запечатала их и сунула в сумку. В некоторые открытки были вложены письма. Она отнесет их в больницу и прочитает Кларку. Это легче, чем читать в одиночестве.
Звонить подругам с работы было слишком поздно, поэтому Карла вынула из ящика кухонного стола ручку, бювар и положила его на пояс-сумку. Она напишет им. Мысли ее снова вернулись к Кларку.
О Господи, мой дневник! Я смогу тебе кое-что прочитать. Тут много забавного. Может быть, ты посмеешься, когда придешь в себя. Эта мысль заставила ее улыбнуться.
Самый толстый конверт — почти пакет — Карла оставила напоследок. Он вызывал любопытство: почерк незнакомый, не в пример прочим. Сильный, с наклоном влево, и очень четкий. В конверте было что-то еще. На сосновый стол выпали два комплекта хромированных ключей. У Карлы захватило дух. Тишину нарушало только радио. Она сунула руку в конверт, ища письмо. Ее усилия не пропали даром. На обратной стороне листка бумаги с грифом «Уайтхед тракинг» она прочитала следующее.
«Дорогие Карла и Кларк! К сожалению, прихватить это на регистрацию я не могу, поэтому, Карла, я попросил твоего соседа Чака Мейсона сохранить подарок в целости. Только у него гараж достаточно просторный и в то же время рядом. Найдете свой презент сами. Счастливого пути! Кларк, задай ей хорошенько. Марк».
Вот нахал! Впрочем, ничего другого от него ожидать не приходится…
Карла тут же поднялась и пошла к своему соседу, Чаку Мейсону.
— Ой, мамочки! — задохнулась Карла, видя перед собой мечту, ставшую явью. Чак включил свет, и в гараже обнаружился блестящий голубой фургон — настоящий дом на колесах, заполнивший огромное помещение. Чак сиял, словно это он сам купил такой замечательный свадебный подарок.
— Помнишь день, когда я помахал тебе рукой? Вот с тех пор я и держу рот на замке! — Он явно гордился собой.
— Потрясающе! Но я не умею управлять такой большой машиной… — Она почувствовала себя виноватой оттого, что, не зная Марка, заподозрила его в скуповатости.
— Твой родственник… то есть будущий родственник, — отвлек ее Чак, — наверное, думает, что фургон будет водить твой чокнутый на машинах парень!
Они открыли дверь. Карла как зачарованная смотрела на великолепные деревянные панели и кожу небесно-голубого и солнечно-желтого цветов.
— Да тут можно жить! — Какой же он щедрый! Слезы набежали ей на глаза. Марк едва знает ее, а подарил им такое… Она покачала головой и, не найдя слов, вздохнула.
— Пошли. Сейчас я запру гараж, а потом поднимемся ко мне и выпьем чаю. Еще успеешь налюбоваться на свою красавицу. Когда твой парень будет в порядке.
Они поднялись в дом.
— Марк пригнал его после полуночи, — вспоминал Чак, кидая в чашки пакетики и накладывая сахар. — Это было во вторник, за день до несчастного случая. — Он подвинул Карле чашку. — Все внутри фургона сделано его руками.
— Черт меня побери!
— Совсем другой парень. Не чета твоему желторотому.
— Серьезный? Вот и Кларк тоже так говорит.
— Ага. Парень с характером. Увидел мои старые летные фотографии и заговорил о самолетах. Оказалось, он бывший бортинженер. Весь мир облетел.
— Правда? Я не знала… Он начал заниматься автоперевозками, когда внезапно умер отец. А больше Кларк ничего не рассказывал. — Карла пожала плечами. — Он говорил, что Марк мог бы заняться организацией деловых круизов, но не захотел. Предпочел грузовые авиарейсы.
— Совсем неплохой бизнес, детка.
— Но у человека должно оставаться время на жизнь. — Карла нахмурилась и повторила слова Кларка: — Хотя бы скромную.
— Держу пари, твой жених повторял это не раз. — Чак проводил Карлу до дверей и взял с нее обещание регулярно рассказывать о состоянии Кларка. В голосе соседа ей почудилась нотка неодобрения.
— Счастливо! — Она улыбнулась. Чак был из породы симпатичных ворчунов, которые всегда выглядят слегка недовольными.
Карлы не было. Ни тихого дыхания, ни нежного смеха, ни болтовни, с помощью которой она пыталась расшевелить его дремлющее сознание. Он проклинал эти попытки, мешавшие ему погружаться в темноту, но сейчас ее не было и ему ее не хватало.
Он привык к голосам Ким и Кэти, не мешавшим забытью, падению в безжизненные глубины сна. Сегодня за ним ухаживала Кэти, но она не очень хорошо себя чувствовала.
— Извини, Кларк, я что-то не то съела в обеденный перерыв. Наверное, я уйду, как только старшая сестра подыщет мне замену. — Сиделка вышла, поговорила с кем-то на центральном посту и попросила присмотреть за пациентом, пока она сходит в ванную.
Неважно. Он опять поплыл во тьму; в мозгу заклубились видения, неожиданно ставшие воспоминаниями…
— Ну, запрыгивай. Я покажу тебе эту крошку изнутри.
Он подсадил Карлу на ступеньку. Та улыбнулась ему через плечо.
— Спасибо…
— Не за что. — Он улыбнулся в ответ. У нее была такая улыбка, от которой мужчине становилось тепло. — Отлично. Смотри, это тахометр. — Он показал на большую, ярко освещенную шкалу. — Панель светится, когда он включен. — Она посмотрела на широкий диван позади сиденья водителя, и Кларк усмехнулся. — Когда-нибудь спала на таком?